Когда я училась с 1963 по 1966 год в медицинской школе, об абортах много не говорили. Они были противозаконны, а те, которые их делали, подвергались осуждению. Я никогда не сталкивалась с абортами лицом к лицу до 1968 года, времени начала резидентуры. Но что действительно подтолкнуло меня, так это 6 месяцев работы в госпитале Кук Каунти в Чикаго в 1969 году. 6 недель я проработала в палате инфекционной обсервации, где большинство пациентов страдало от осложнений подпольных абортов. Они были инфицированы, имели кровотечения и иногда были в очень тяжелом состоянии.После тяжелой борьбы за восстановление здоровья 15-20 женщин в течение тех 6 недель я решила, что аборты должны быть легализованы. Как врач, женщина и человек, я не могла выносить того страдания, что увидела.
В 1973 году Верховный Суд США, принимая решение по делу Рой против Вейда, согласился со мной. Аборты по желанию стали законными в любой срок беременности.
Через 2 года я помогла открыть первую и единственную клинику абортов в Миссисипи. Я считала, что если женщина с нежелательной беременностью находится в столь отчаянном состоянии, что идет в подпольный кабинет, подвергая себя огромному риску, то пора медикам взять ответственность и предложить ей безопасный аборт,
И еще, если этот народ так чувствителен к правам женщин, многие из которых отвергались, но затем были узаконены, то настала пора, чтобы легальные аборты стали легко доступными.
Я хотела стать лучшим специалистом по абортам для блага моих пациенток. Если я собиралась работать, я должна была делать все, как надо. После встречи с пациенткой я просматривала медицинскую информацию, собранную медсестрой, обследовала женщин и выполняла аборт; зачем я тщательно исследовала извлеченные части, чтобы быть уверенной, что ничего не осталось в матке. Мне было нужно найти четыре конечности /две руки и ноги/, позвоночник, череп и плаценту, иначе впоследствии моя пациентка могла страдать от неполного аборта. Иногда люди спрашивали меня: «Как ты можешь смотреть на части тела и верить, что не разрушила человеческое существо?» Я пыталась объяснить, что эмоциональная отстраненность входит в состав медподготовки. Это начинается с самого первого для учебы, когда мы начинаем изучать анатомию, препарируя труп. Во время учебы мы увидели так много смерти и крови, что это порою нас совсем не волнует.
Мои впечатления от абортов были схожими. Сперва это волновало меня, но со временем я стала нечувствительной к тому, что происходило в действительности. Мое внимание было сфокусировано на больном, так что мне удавалось отвергать происходящее в действительности, двух пациентов — возможную мать и очень маленького ребенка.
Незадолго до этого меня стали беспокоить следующие три вещи. Прежде всего, некоторые пациенты из клиники стали частью моей частной практики. Некоторые из них уже были замужем и беременны желаемыми детьми. Некоторые просто обращались по другим медицинским нуждам и для медосмотров.
Некоторые из этих женщин сейчас сожалели о своих абортах и испытывали великую скорбь. Те, кто не сожалел об абортах, просто не обсуждали их. Даже когда медсестра задавала им обычный вопрос «Были ли вы ранее беременны?», они отвечали «Нет», отрицайте, что произошло.
Во-вторых, я стала с трудом мириться с тем, что происходило, особенно в те дни, когда я работала в центре абортов. Хотя я не считала свою работу чем-то скверным, в действительности я никогда не получала от, нее удовольствия! Я даже не представляю, что кого-либо это может радовать. Стресс был невероятным, и постепенно увеличивался, частично из-за огромной эмоциональной разницы между работой в центре и частной практикой. Женщина, идущая на аборт, находится в кризисе, порою в отчаянии, остальные мои пациентки были полной противоположностью, они радовались своей беременности, были наполнены счастьем и надеждой, были восхищены тем, что происходило с ними.
Мне пришлось задуматься: как может так происходить, что иметь ребенка для одних — это такое горе, что они готовы заплатить мне за его смерть. а для других — это такое благо, что они идут на любые расходы, чтобы родить ребенка.
Я стала делать аборты, потому что хотела помочь. Но вместо этого, отсасывая ребенка из чрева матери, я отсасывала ее душу, оставляя пустую раковину, пустое чрево. Я начала переоценивать то, что делала. Более того, я начала переоценивать себя. Меня даже посещали мысли о самоубийстве.
Я никогда не рекламировала пользу абортов. Я смотрела на них, как на ту помощь, которую может обеспечить врач. Но, когда мой взгляд прояснился, то, что я увидела, заставило меня содрогнуться от ужаса.
В конце концов я поняла, что аборт для женщины — это совсем не благо. Правда в том, что аборт останавливает сердце живого растущего человеческого существа. Аборт разрушает отношения: между матерью и ребенком, между супругами. (девяносто процентов разводятся после абортов), между женщиной и ее собственным «Я», между женщиной и Богом. Я не говорю, что это— непростительный грех. Но я говорю, что большинство женщин многие годы борются с чувством неизгладимой вины.
Когда все это встало передо мной, я решила, что должна уйти из клиники абортов и сфокусироваться на помощи будущим матерям родить здоровых детей. Это обычное явление в моей частной практике в Джексон, Миссиссиппи, увидеть женщину, имевшую аборты. Многие из них носят в сердце вину и горе, зная, что они отняли жизнь у ребенка. Это тяжелое бремя, которое несу и я, потому что тоже участвовала в этом.
Если у вас беременность, и вы думаете о ее прекращении, я умоляю, передумайте. Ничего хорошего из этого не выйдет, кроме сердечной боли и сожаления.
Я часто обращаюсь к группам, которые предлагают женщинам альтернативу аборта. Многие из этих людей последователи Христа, которые кормят, одевают и дают приют. Это поддержка возможна по всей стране через центры кризисной беременности. Если вы беременны и нуждаетесь в помощи, обратитесь в эти центры, и они помогут вам.
Я бы хотела, чтобы вы и я просто сели и поговорили по душам, знаю, что через твои ум проносятся множество вопросов, особенно, если ты не была беременна, например, есть два вопроса, которые задает почти каждая женщина, если она думает об аборте.
Первый: Больно ли это?
Ответ: Да, аборт это больно, хотя используются анестезия. В некоторых местах этой брошюры я описываю разные методы абортов, используемые на разных этапах беременности. Расширение шейки вызывает спазмы, опустошение матки вызывает ее сокращение. Большинство процедур — отсасывание, расширение, выскабливание кюреткой — проводятся под местной анестезией, около-шеечной блокадой. Общая анестезия /наркоз/ иногда используется, но это может быть опасным и должно выполняться высококвалифицированным персоналом, использующим самое современное оборудование.
Вашим вторым вопросом может быть следующее:
Является ли то, что извлечено, просто кусочком ткани?
Чтобы скрыть правду, центры абортов иногда называют их «продукты зачатия». Эти «продукты» включают:
плаценту, пуповину, пузырь с жидкостью и развивающееся тело. Это не просто кусочек ткани, и каждый гинеколог знает это. В то же время никто не говорит, как руки, ноги, позвоночник и череп расчлененного плода становятся «продуктами зачатия», а не частями тела, просто потому, что ребенок был нежелательным. Гинекологи делают следующие заявления, и вы, наверное, слышали некоторые из них, даже, может быть, и мои, поскольку я была на их стороне. Сейчас я вижу, что каждое из тех заявлений имеет более разумную и правдивую альтернативу:
1. Аборт безопаснее, чем доносить ребенка до конца срока. Ранние аборты /первые 12 недель/ обычно не угрожают жизни женщины, но серьезные осложнения, требующие операции, переливания крови или госпитализации, возникают в одном из 500 случаев. До двадцатой недели риск аборта такой же, но впоследствии он увеличивается в два раза по сравнению с женщиной, носящей ребенка до конца срока.
2. У женщины есть право контролировать собственное тело. Конечно, но мы не говорим здесь о женском теле. Аборт это операция над телом ребенка. Плод — это четкая личность, иначе женщины никогда бы не рождали мальчиков. Даже девочки имеют группу крови, отличную от материнской. Каждая клетка ребенка отличается от материнской с момента оплодотворения.
3. Плод — это не личность. Прежде всего, плод-это человеческое существо. За 25 лет моей медицинской практики я никогда не видела, чтобы рождали морковку или кроликов, я принимала младенцев, членов человеческого общества. Споры насчет того, являются ли они людьми — это попытка избавить себя от ответственности за их убийство.
4. Люди не должны насильно прививать свои религиозные взгляды другим. Аборт — это вопрос из области человеческих и гражданских прав. Единственная разница между плодом и другими людьми — это место жительства. Но нет ни одной логической причины, по которой чрево-можно считать зоной, где можно убивать всякого появляющегося там. Говоря биологическим языком, нет никаких сомнений, что человеческая жизнь начинается в момент оплодотворения, когда сливаются сперматозоид и яйцеклетка. Все, что происходит после этого, до ли рождения, после ли, — это просто части продолжения, которое началось в тот первый момент.
5. Если аборты законны, как они могут быть плохими? Основатели американской Конституции говорили: «Есть высший закон. Люди одарены своим Создателем полными и неоспоримыми правами. Эти права не подвластны правительствам. Среди них «права на жизнь, свободу и счастье.» Аборты и холокост, который они принесли, были узаконены Верховным Судом принятием решения по делу Рой против Вейда, но за двести лет существования Верховный Суд пересматривал этот вопрос более ста раз. Юстиция не безупречна. Плохие законы необходимо менять.
Плохие решения надо пересматривать.
6. Аборты не имеют доказанного долгосрочного психологического эффекта. Должное изучение, подтверждающее или отрицающее существование постабортного стресс-синдрома /ПСС/ не было проведено. Но я лично видела много женщин, находящихся в состоянии стресса в течение пяти-десяти лет после аборта. У некоторых сразу же после аборта возникает такое чувство вины, что оно переполняет всю их душу. В моем опыте, по меньшей мере 90% женщин после аборта испытывают чувство вины и сожаления в большей или меньшей степени.
7. Никто не должен иметь ребенка до того времени, пока не. созреет, чтобы быть родителем. Если женщина недостаточно созрела, чтобы быть матерью, тогда она еще не созрела, чтобы заниматься тем, что делает ее матерью. Но если она беременна, она уже мать. Вопрос в том, будет ли она матерью здорового ребенка или мертвого.
Однако, если она не созрела, чтобы вырастить ребенка, то лучшим-выходом, является усыновление. Это может быть трудное, но единственное решение. Психологические проблемы матери, если она отдаст своего ребенка, будут намного меньше по сравнению с абортом.
8. По-настоящему плод не страдает во время аборта. Большинство абортов выполняется после шестой недели беременности. На шестой неделе, когда прикасаются к лицу развивающегося плода, он двигает головкой назад. На одиннадцатой неделе плод пытается уклониться от иголки, используемой при амниоцентезе. В фильме «Безмолвный крик» вы видите, как кюретка отсоса вводится в амниотическую жидкость. Частота сердечных сокращений этого двенадцатинедельного плода увеличивается, потому что он испуган. Он укрывается на вершине полости матки в тщетной попытке избежать смерти.
9. Аборты помогают женщинам. Я не помогала им. Некоторые из них просто возвращались назад. Это было похоже на помощь алкоголику, потому что они ничему не научились. Но не только это, они испытывали сексуальные нарушения во время брака и противоречивые чувства во время желаемой беременности.
10. Если проводить аборты нелегально, сотни и тысячи женщин умрут от их осложнений. Это та причина, по которой я занялась ими. Но в 1972 году, за год до легализации, центр по контролю за; болезнями сообщил, что менее 50 женщин умерли от осложнений нелегальных абортов. Но с той поры техника стала, намного более совершенной, например, мини-аборт, и также были разработаны новые антибиотики.
11. Если вы не хотите этого ребенка, вы не должны иметь его, потому что, скорее всего, с нежелательным ребенком будут плохо обращаться. Может ли право на жизнь зависеть от того, хотят тебя или нет? Количество случаев плохого обращения с детьми возросло, а не снизилось с того момента, когда аборты стали легальными. Когда вы принижаете или пренебрегаете целым слоем населения, ваше общество становится менее гуманным. Это было доказано в нацистской Германии во времена холокоста и в США во времена рабства.
12. Иногда аборт — это самый ответственный и сострадательный выбор. Почему в ваших обстоятельствах аборт лучше, правильнее, моральнее, чем отдать ребенка на усыновление? Почему для вас, почему для вашего ребенка? Нет, никогда, ни за что.
Перед тем, как я закончу, я хотела бы поделиться бы очень личным. Мне кажется, что я знаю, в чем настоящая причина. Вы боитесь. Вы боитесь, что будете брошены теми людьми, которые важны для вас, если продолжите беременность. Ваш друг пригрозил уйти, или родители вышвырнут вас на улицу. Ваши друзья осудят вас. Может быть, вам кажется, что не хватит денег, чтобы вырастить ребенка, что вы потеряете работу или сломаете карьеру.
Не предавайтесь страху, и вы сможете сделать самое важное решение в жизни, если будете смелыми. Будьте смелыми, и сохраните ребенка. Будьте смелыми, чтобы встретить свою ответственность или свяжитесь с людьми, которые помогут вам во время беременности.
Я убеждена, что Каждый зачатый ребенок драгоценен, для Бога. Необходимо особое созидательное Божье присутствие, чтобы ребенок возник, и его существование — это часть Его замысла, даже после изнасилования или инцеста. И дети благословенны. Если вы чтите Бога, давая этому малышу увидеть свет, Бог будет чтить вас и обогащать вашу жизнь.
Др. Беверли Мак Миллан
Комментарии: