— Нет, доченька, что ты! Мне это не нужно. У меня всё есть.
— Ну, чаю попьёте. Лишним ведь не будет. Я это специально для Вас купила.
— Спасибо тебе, но мне много сладкого нельзя. Ты лучше сама съешь или кому-нибудь другому отдай.
— Ну, хорошо. А может, Вам что-нибудь другое нужно?
— Нет, ничего не надо. В выходные ко мне дети приезжали — всё привезли. Спасибо!
— Ладно, до свидания!
— До свидания!
Олеся уныло пошла домой. Но ничего, завтра она снова попытает счастья и обязательно сделает доброе дело!На следующий день Олеся решила нанести визит другой соседке — Галине Ивановне, пожилой женщине, живущей на одном этаже с ней. Она была совсем одинокой и последнее время редко выходила из дома. Галина Ивановна открыла дверь. Олеся поздоровалась и спросила, требуется ли ей какая-нибудь помощь.
— Да нет…какая помощь? — удивилась женщина.
— Ну, может прибраться или в магазин сходить. Или еду приготовить…
— Да, вроде, не надо ничего. Хотя…А ты почему спрашиваешь?
— Просто хочу помочь.
— Ты сразу скажи: что ты хочешь за свою помощь?
— Ничего. Я же говорю: просто помочь хочу.
— Просто так?
— Ну, да.
— Да, так я тебе и поверила. Небось, на квартиру мою глаз положила? — с вызовом спросила Галина Ивановна.
— Нет, что Вы!
— Конечно, а с чего бы это ты вдруг решила помогать мне? Я тебе чужой человек!
Олеся попыталась убедить соседку, что не преследует никаких корыстных целей, но Галина Ивановна так и не поверила ей. Она высказала Олесе все, что думает по поводу нее и ее желания помочь, послала ее далеко и надолго, грубо вытолкнула из квартиры и захлопнула дверь. К себе Олеся вернулась очень расстроенной и опустошенной. Ей было горько и обидно.
Через несколько дней она купила ещё конфет и посетила детский дом, находящийся неподалеку от ее места жительства. Но и там Олесины благие намерения не пригодились. Ей объяснили, что у детского дома есть спонсоры, что у детей хватает материальных благ, а конфет и прочих «вкусняшек» у них более, чем достаточно. Но если она хочет, пусть поищет другой детдом, где действительно требуется помощь. «Только помогать надо не игрушками и сладостями, а хорошей одеждой, обувью, средствами гигиены. Это то, что действительно нужно детям, причем всегда «, — посоветовали ей. Олеся снова побрела домой. Возвращаться в пустую квартиру ей очень не хотелось, но других вариантов не было.
Маленькая квартира, в которой она жила, была подарена ей родителями, когда она училась на втором курсе института. Вообще-то, это был подарок в честь окончания школы и поступления в институт. Но из-за юридических и бюрократических вопросов процесс покупки квартиры затянулся, и Олеся стала жить в ней чуть позже, чем планировала изначально. В тот период она была несказанно рада такому подарку, потому что очень хотела жить одна — как самостоятельная, взрослая девушка. Но теперь квартира была для Олеси почти тюрьмой — так она ее воспринимала.
В последнее время Олеся очень тяжело переносила одиночество, и если бы в доме не было телевизора, она бы уже, наверное, сошла с ума. Она знала, что придя домой, поужинает и сядет смотреть телевизор. Неважно, что именно, но желательно — что-нибудь повеселей. Смотреть будет долго. А потом примет душ и пойдет спать. Если ее снова начнут одолевать бессонница, тяжелые мысли, депрессивное состояние, она выпьет бокал вина, и это поможет ей уснуть. И так каждый день. Да, возможно, ещё надо будет приготовить себе ужин, но готовить ей не хотелось. Ей в последнее время вообще ничего не хотелось. Несколько месяцев назад она рассталась со своим молодым человеком. Вскоре после этого она узнала, что беременна, но сделала аборт. Казалось бы, ничего особенного не произошло: расставание — это то, к чему шли их отношения на третьем году совместного проживания. Да и аборт был уже не первым в её жизни. Впервые она прервала беременность, шесть лет назад, учась на первом курсе института. Ей было семнадцать лет, и ребенок, как ей казалось, был очень некстати. Потом были еще два аборта. А несколько месяцев назад — еще один. Срок был совсем маленьким, и врач уверяла Олесю, что это «не совсем аборт«, что ребенка там ещё нет, и что на её здоровье и репродуктивных способностях это никак не скажется. Олеся, не моргнув глазом, пришла на медикаментозный аборт, после чего жизнь для нее вернулась в привычную колею: она снова была не беременной и по-прежнему ходила на работу. Однако со временем её стала одолевать депрессия — и чем дальше, тем сильнее. Пытаясь понять причину своего состояния, Олеся пришла к выводу, что оно все-таки связано с личной жизнью.
Мама Олеси, Ирина Васильевна, уверяла дочь, что не стоит так сильно переживать из-за расставания с молодым человеком. Как и Олеся, она была уверена, что депрессия дочери связана с проблемами в личной жизни.
— Значит, это просто не твой человек. Оставь его в прошлом и живи дальше, — говорила она.
— Да, я знаю. Просто мы почти три года жили вместе, а это не так уж мало. Наверное, поэтому…- убеждала Олеся саму себя.
— Ничего, пройдет. Какие твои годы! Встретишь ты еще достойного мужчину.Олеся считала, что мама права, но на душе у нее легче не становилось. Она обратилась к психологу. Психолог — молодая девушка — посоветовала Олесе рассмотреть вариант какой-нибудь волонтерской работы, либо просто начать безвозмездно помогать другим людям.
— Это поможет Вам меньше зацикливаться на своих внутренних переживаниях. Заботясь о других, Вы сможете переключиться с себя и своих переживаний на других людей, — говорила она.
— Но я даже не знаю, о ком мне заботиться…- возразила Олеся.
— А Вы присмотритесь. Я Вас уверяю: огромное количество людей нуждаются в Вашей помощи! И вполне возможно, что эти люди находятся рядом с Вами. Вспомните людей из Вашего ближайшего окружения, потом — менее близких. Задайтесь вопросом, кому из них какая помощь может требоваться, и начните помогать. Может, кто-то болеет и нуждается в заботе. Например, лекарства ему нужны или к врачу попасть на прием, а он не может сам себя обслужить. Или одинокие пожилые женщины, о которых некому позаботиться — наверняка есть такие в Вашем доме. А может, финансовая помощь кому-то нужна, и даже небольшая сумма с Вашей стороны окажется для него значимой. Подумайте.И Олеся стала думать. И вскоре перешла к делу. Однако добрые дела у нее не получались. Ей казалось это странным. Психолог сказала, что вокруг много людей, которым нужна помощь. А оказалось, что таких людей надо еще найти.Вернувшись домой после посещения детского дома, Олеся чувствовала себя совсем подавленной. За ужином она позвонила маме.
— Мам, а можно я поживу у вас какое-то время? — с надеждой спросила она.
— Можно, конечно. Только тебе от нас на работу добираться дольше.
— Я знаю. Ничего. Я просто не хочу жить одна. Так одиноко…
— Ну, приезжай, не вопрос.
— Я тогда завтра приеду, ладно?
— Конечно.
— Спасибо!
— Да не за что…Олеся обрадовалась: завтра она поедет к маме! Она будет не одна, а заодно найдет, как помочь родителям — это и будет доброе дело. А может, и не одно. После ужина Олеся собрала часть своих вещей, и на следующий день после работы сразу поехала к родителям. Она вошла в квартиру, и тут же зазвонил ее мобильный телефон. Звонила мама.
— Доча, ты у нас? — спросила Ирина Васильевна.
— Да, вошла только что.
— У меня просьба: приготовь ужин, пожалуйста. Нам с папой после работы надо съездить по делам, так что мы задержимся. Приготовишь?
— Да, конечно.
— Спасибо, доча. Ну, всё, до встречи!
— Ага.Олеся переоделась и прошла на кухню. Так, сейчас она приготовит ужин. Она сильно проголодалась, и прежде, чем готовить, решила выпить чаю. Зайдя в ванную, чтобы помыть руки, Олеся заметила, что сантехника очень нуждается в чистке. Видимо, мама в последнее время сильно загружена на работе, и у нее совсем нет времени прибраться в ванной. Олеся нанесла чистящий гель на внутреннюю поверхность раковины, растёрла его губкой, и раковина на глазах из желтой стала превращаться в белую. Затем она заглянула в туалет и проделала аналогичную операцию с унитазом. А потом заметила, что в чистке нуждаются также и пол, и стены туалета, и даже коврик. Наведя чистоту в туалете, Олеся снова перешла к ванной, где ситуация была не лучше. Она стала чистить ванну, кафель, помыла пол и зеркало, навела порядок среди многочисленных бутылочек со средствами для ухода за волосами и телом, протерла стиральную машину. Олеся работала долго, усердно, с увлечением. Она чувствовала, что делает очень нужное и доброе дело для родителей. Затем она глянула на часы и поняла, что занималась уборкой целых полтора часа. А ведь надо еще приготовить ужин! Олеся отправилась на кухню и принялась чистить картошку. Вскоре раздался звонок в дверь: пришли родители.
— Уф, не могу…Еле стою на ногах. Ты ужин приготовила? — обратилась к Олесе Ирина Васильевна.
— Нет еще — вот, картошку чищу, — Олеся почувствовала себя очень неловко.
— Что?! Еще только картошку чистишь?! Я же просила приготовить ужин к нашему приходу! Ты чем тут занималась все это время?!
— Мам, я делала уборку с туалете и ванной! Там так грязно было! — поспешила оправдаться Олеся.
— Знаешь, грязь эту я бы как-нибудь пережила! Я как пообедала в час дня, так с тех пор ничего и не ела! Я голодная, как волк, и отец тоже! Сама, небось, не забыла покушать!
— Мам, ну, не сердись. Сейчас я всё сделаю. Я быстро!
— Не надо! Теперь я уже сама сделаю!
— Мам, давай я сама!
— Не надо, я сказала! Всё, иди! Без тебя справлюсь!
Ирина Васильевна, очень обиженная и рассерженная, поставила на огонь кастрюлю с водой: она собиралась варить пельмени. Олеся, чувствуя себя виноватой и почему-то обманутой, удалилась с кухни. Она так старалась, но ее доброе дело снова оказалось никому не нужным.
Олеся стала жить у родителей. Ей было уже не так одиноко: по вечерам она общалась с отцом и матерью. Правда, Ирина Васильевна всегда старалась лечь спать пораньше, а поздно вечером и ночью Олесю по-прежнему одолевала тоска и депрессия. Олеся снова стала искать возможность помочь другим. Заходя в магазин, она придерживала дверь, чтобы помочь выйти людям с тяжелыми пакетами. В транспорте всегда старалась уступать места пожилым людям. Но когда Олеся увидела беременную женщину, уступать не стала. Она почувствовала какой-то внутренний протест: беременность была добровольным решением этой женщины, так почему кто-то должен уступать ей места? Ей, строго говоря, вообще никто ничего не должен. Рассуждая подобным образом, Олеся стала ловить взгляды других пассажиров, которые стали поглядывать то на нее, то на беременную. Ей стало неловко, и она все же уступила место. Казалось бы, Олеся делала добрые дела. Но все это не приносило ей удовлетворения. Потом она поняла: то, что она делает является НОРМАЛЬНЫМИ поступками, а не добрыми. Так поступает любой нормальный человек. Это проявление элементарной воспитанности и вежливости, а не доброты. Она ведь и прежде делала всё это, но не заостряла на этом столько внимания и не считала, что совершает что-то особенное. Олеся стала искать более серьезные поводы для добрых дел, и такой повод вскоре нашелся: она увидела в интернете объявление о тяжело больном ребенке, которому требовалось срочное лечение за границей. На это лечение необходимо было собрать крупную сумму денег. На следующий день Олеся перевела немного денег на указанный в объявлении счет. Через неделю она получила зарплату и перевела ещё. Чуть позже — ещё. Люди выражали благодарность жертвователям за каждый перевод, даже самый незначительный. И Олеся была рада, что кому-то помогла. Но однажды, в очередной раз открыв в интернете группу помощи ребенку, она прочитала печальные известия: малыш умер. Олеся была в шоке. Она даже не предполагала, что возможен будет такой исход. Как же так? А предстоящее лечение? А прогнозы врачей, которые говорили, что у малыша еще есть немного времени?…Пожертвования Олеси оказались бесполезными. У Олеси в голове промелькнула мысль: ребенка она жалеет или себя? О его ли страданиях и раннем уходе из жизни она переживает или о том, что снова не смогла помочь?
Между тем отношения с родителями у Олеси стали портиться. С мамой у нее то и дело возникали разногласия и конфликтные ситуации. Олеся почти панически боялась одиночества и категорически не хотела возвращаться к себе. Ей требовалось постоянное нахождение в компании людей. В то же время, она была раздражительна и предпочитала, чтобы ее лишний раз «не трогали». На работе ее душевное состояния тоже не осталось незамеченным. Олеся стала рассеянной, невнимательной, пассивной. Начальство было недовольно. Однако ему, начальству, не было дело до Олесиных проблем: компании нужны были нормальные работники, качественно и добросовестно выполняющие свои обязанности. Если она по каким-то причинам не будет соответствовать требованиям, ей придется уйти. На ее место найдутся десятки претендентов. Все это Олесе дали понять совершенно ясно и недвусмысленно. Олеся действительно не чувствовала в себе сил и желания работать. Но потерять работу боялась — не столько из-за денег, сколько из-за перспективы остаться без дела, ничем не занятой, наедине со своими мыслями и…совестью.
Будучи не в силах преодолеть депрессию самостоятельно, она снова решила обратиться к психологу. Но на этот раз не к какому-нибудь, а к хорошему, по рекомендации. За советом она обратилась к своей подруге. Та была по специальности психологом — правда, детским. И кроме того, она недавно ушла в декрет. Но наверняка у нее есть какие-то знакомства, связи. И наверняка сможет посоветовать хорошего психолога. Олеся взяла телефон и набрала номер подруги.
— Ань, привет. Ты сейчас можешь говорить?
— Привет! Сейчас — нет. Давай я перезвоню тебе где-нибудь через часик?
— Да, хорошо.
Олеся стала ждать. Спустя чуть больше часа, Аня позвонила.
— Алло!
— Привет еще раз. Уложила малого спать, так что теперь можем спокойно поговорить.
— Ань, слушай, я к тебе за советом. Мне нужен хороший психолог. Ты могла бы порекомендовать кого-нибудь?
— А что у тебя стряслось-то?
Олеся вкратце, не вдаваясь в подробности, рассказала о своих проблемах.
— Послушай, что я тебе скажу, — ответила Аня тоном знатока и эксперта. — Не нужен тебе никакой психолог. Мой тебе совет: роди ребенка. И все твои проблемы уйдут сами собой. Предаваться депрессии и дурацким мыслям тебе будет просто некогда. Все мысли будут крутиться вокруг ребенка. От бессонницы не останется и следа: с новорожденным ты станешь засыпать сразу после контакта головы с подушкой. А если серьезно, то с рождением ребенка в твоей жизни появится существо, которое станет тебе дороже и любимей всех и всего на свете. Ты полюбишь его, как никого другого. Даже больше, чем себя. Больше собственной жизни. Поверь мне: всё именно так и будет!
— Думаешь?
— Уверена! Сужу по себе.
— Ань, так мне не от кого рожать. Это ты замужем. А у меня сейчас никого нет…
— Так это не проблема. Познакомься с достойным молодым человеком, переспи…ну, или повстречайся с ним какое-то время. Таких парней, которые согласны на свободные отношения — пруд пруди. А тебе только это и нужно — сделать так, чтобы наступила беременность, а больше ничего от него не потребуется.
— Но тогда я буду матерью-одиночкой…
— Тебя это смущает?
— Даже не знаю… Да, в общем-то, я на всё готова, лишь бы избавиться от этой депрессии.
— Обязательно избавишься! Флаг тебе в руки! Уверена, что у тебя все получится!
— Спасибо, Ань!
— Если что, звони.
— Хорошо. Пока!
— Ага, давай.
Поразмыслив над советом Ани, Олеся пришла к выводу, что подруга права. Она решила, что родить ребенка действительно стоит. Правда, у нее недавно была такая возможность, а она ее упустила. Но что делать? Эту ошибку можно исправить. Это то упущение, которое легко можно наверстать. Тогда она была не готова к рождению ребенка, но теперь, пожалуй, готова. Да и возраст самый подходящий. От мыслей Олеся быстро перешла к делу. Она стала лучше следить за собой и больше общаться с людьми. Вскоре ей представилась возможность познакомиться с молодым человеком. Сергей — так звали ее нового знакомого — показался Олесе вполне подходящим кандидатом на роль отца ее будущего ребенка. Он был симпатичным, порядочным, работящим, дурных пристрастий не имел. Олеся приложила достаточно усилий, чтобы понравиться ему, и они стали встречаться. Олеся съехала с квартиры родителей обратно к себе, а спустя еще немного времени предложила Сергею жить у нее. Она считала, что беременность наступит быстрее, если половой партнер всегда будет «под боком». Сергей согласился, но с оговоркой, что их отношения носят «свободный» характер. Недели шли одна за другой, но беременность у Олеси не наступала. Прошло полгода — результата по-прежнему не было. Олеся обратилась к врачу. Врач назначила ей обследования и анализы, дала рекомендации. Потом стала назначать препараты. Но и это не помогало. Так в отчаянных попытках забеременеть прошли еще полгода. Олесе поставили диагноз: вторичное бесплодие. Для нее это прозвучало, как приговор. Сергею не было дела до проблем своей девушки: в ней он видел лишь половую партнершу.
— Ты первая предложила мне постель, так какие теперь у тебя претензии? Тем более, что мы сразу договорились, что у нас будут свободные отношения. А дети мне пока не нужны, — отвечал он.
Их отношения окончательно сошли на нет, и они расстались. Нельзя сказать, что Сергей сильно нравился Олесе. Она не видела в нем будущего мужа. По сути, она просто использовала его в течение того времени, что они были вместе. Тем не менее, ей было очень горько от отсутствия с его стороны элементарного человеческого понимания и теплоты, которых ей так не хватало.
Олеся снова захотела жить у родителей, однако те отказали ей: они начали ремонт, и переезд к ним Олеси только создал бы дополнительные проблемы. Девушка почувствовала себя еще хуже, чем прежде. Депрессия стала одолевать ее с новой силой. Ее никто не любит. Она никому не нужна. Даже Сергею. Даже родителям. И материнства ей не видать.
Олеся стояла на стуле у раскрытого окна и смотрела вниз. Ей больше не хотелось жить, но бросаться вниз было страшно. Она постояла еще немного, а затем слезла со стула и закрыла окно. Олеся беспомощно села на пол, на котором валялись две пустые бутылки из-под вина . Она люто возненавидела себя и свою жизнь. Кому она нужна? На что годится? На что способна? Даже из окна выбросится не может. Трусиха. Ничтожество.
На следующий день Олеся пошла в аптеку и купила таблеток, решив избрать менее радикальный способ уйти из жизни. Идя домой, она увидела куда-то спешащую монахиню. Это навело ее на размышления. «Вот, куда мне нужно идти — в монастырь! — осенило её — Там тихо, спокойно. Живи себе вдали от всех, делай свое дело. Все равно ничего другого не остаётся. Всё ж лучше, чем накладывать на себя руки».
Олеся не стала затягивать и в выходной день посетила женский монастырь, находящийся в центре города. Увидев одну из монахинь, она сказала ей о своем желании поступить в монастырь.
— Ну, это Вам надо с игуменьей поговорить, — ответила та.
— А где и когда можно это сделать?
— Она будет на вечерней службе. Когда служба закончится, подойдите к ней.
— А…где будет служба?
— В храме, где же ещё? — монахиня немного удивленно кивнула в сторону храма.
После вечернего богослужения Олеся подошла к игуменье. Ей оказалась суровая на вид, пожилая монахиня. Звали ее матушкой Александрой. Олеся решила, что говорить надо коротко и по существу, и сразу объявила о своем желании принять монашество. Матушка Александра немного удивленно посмотрела на Олесю. Она попросила её присесть на скамью и подождать минут пятнадцать. Олеся села и стала ждать.
— Так, давай по порядку. Ты в храм давно ходишь?
— Я не хожу в храм.
— Чем же продиктовано твое желание стать монахиней?
Олеся стала рассказывать матушке Александре обо всем, что происходило с ней за последнее время. Не забыла она упомянуть и об аборте, неожиданно для себя добавив, что это был уже четвертый аборт в ее жизни.
— Ну, и я пришла к выводу, что мне ничего не остается, кроме как уйти в монастырь, — завершила Олеся свое повествование.
Матушка Александра внимательно выслушала ее и глубоко вздохнула.
— Дорогая моя, — обратилась она к Олесе после короткой паузы. — В монастырь идут те люди, для которых монашество является их призванием, и которые хотят полностью посвятить свою жизнь Богу. Ты не знаешь и даже не представляешь себе, что такое монашество. Монашеская жизнь полна искушений. Это постоянный, очень напряженный труд — и физический, и духовный. Постоянная борьба. Прежде всего, с самим собой.
— А мне всегда казалось, что у монахов такая тихая и размеренная жизнь…Что они живут себе тихо, спокойно, отгородившись от мира.
— Это так кажется, — матушка Александра слегка улыбнулась. — Многие далекие от Церкви люди думают, что в монастырь идут неудачники, у которых не сложилась жизнь в миру, и которые решили таким образом уйти от проблем. Но это большое заблуждение. Монашество требует огромного мужества, силы духа и терпения. Поэтому, если человек уходит в монастырь из-за внутренней или внешней неустроенности, то он не выдержит и вскоре сбежит из монастыря тоже.
— Но, может быть, это все-таки мое призвание и есть?
— Нет. Понять, является монашество призванием или нет могут только люди, имеющие определенный опыт в духовной жизни. А у тебя его нет вовсе. Ты хочешь сбежать в монастырь.
— Сбежать? — уточнила Олеся, хотя понимала, что матушка Александра права.
— Ну, да. Сбежать от своих внутренних проблем, неустроенности, депрессии. От себя самой сбежать. А конкретно — от своей нераскаянности. Греховная жизнь и отсутствие покаяния — вот причина твоей депрессии. И пока не будет у тебя покаяния, ты не сможешь обрести мира душевного — ни в миру, ни в монастыре. И не помогут ни рождение детей, ни добрые дела. Добрые дела, которые ты пыталась делать, тоже были своего рода бегством.
— Но разве делать добрые дела, помогать людям — это плохо?
— Добрые дела — это хорошо. Но только в том случае, если тобой движет любовь к ближнему. Если ты делаешь добро ради собственного тщеславия, чтобы другие видели, какая ты хорошая, или если ты таким образом пытаешься спрятаться от Бога — прикрыть добрыми делами нераскаянность в своих грехах — то таких дела не будут угодны Богу. Он их не примет. И ты сама видишь, что твои добрые дела Он не принимал.
— Значит, вот, в чем дело…
— Да, именно в этом, дочка.
— И что же мне делать? Как исправить свою жизнь?
— Прежде всего — покаяться. Просить прощения у Бога за свои грехи.
— Вы про аборты?
— Прежде всего — да. Аборты, блуд, попытки самоубийства — всё это очень тяжкие грехи. В них надо каяться. А за своих нерожденных детей тебе теперь надо будет молиться, и делать это придётся всю жизнь. У каждого зачатого ребенка есть бессмертная душа, и если ребенок погиб в результате аборта, родителям необходимо молиться о упокоении этой души.
— А как молиться?
— Можно своими словами. Но об этом — чуть позже. Прежде всего необходимо твое покаяние. Признать себя виноватой перед Богом, попросить у Него прощения за свои грехи, принять твердое решение больше этих грехов никогда не повторять и этому решению следовать — вот, что требуется от тебя в первую очередь. Возможно, осознание своих грехов и истинное раскаяние придут не сразу. Покаяться по-настоящему — это значит изменить свое мировоззрение, свою жизнь, свои приоритеты. А также чётко понимать, что теперь, если бы ты снова оказалась в прошлом, то уже не повторила бы прежних грехов. Но это понимание не всегда приходит сразу. Поэтому надо с чего-то начать, а именно — с исповеди. Ты согласна? Готова прийти на исповедь?
— Да.
— Очень хорошо. Я сейчас дам тебе одну книжечку — она поможет тебе правильно подготовиться к исповеди. И давай, ВОЗВРАЩАЙСЯ, — с этими словами матушка Александра выразительно посмотрела Олесе в глаза.
— Возвращаться сюда, в храм?
— И сюда тоже, — матушка улыбнулась и благословила Олесю. — Ну, всё, я пойду. А ты постарайся сделать так, как я тебе сказала. И через неделю приходи на исповедь. Всё, с Богом!
Олеся ехала домой, чувствуя огромное облегчение. Ей стало гораздо легче от того, что она получила ответы на свои вопросы, и что огромная, отравляющая жизнь болячка на ее душе оказалась вскрыта. Матушка сказала «возвращайся». «И сюда тоже…». А куда еще? К себе самой, конечно. А значит, и к нормальной жизни.
Олеся последовала совету матушки Александры, и через неделю снова приехала в монастырь — на богослужение и исповедь. А еще через неделю приехала опять. А потом — опять…Она возвращалась.
Жизнь Олеси стала постепенно меняться в лучшую сторону. Отношения с родителями наладились. На работе Олеся снова стала проявлять усердие, а после окончания рабочего дня с радостью возвращалась домой, где ей было тепло и уютно. Она больше не боялась одиночества, да и не чувствовала себя одинокой.
С тех пор, как Олеся стала посещать монастырский храм прошло полтора года.
Был пасмурный октябрьский вечер. Олеся гуляла на детской площадке с маленьким мальчиком. Малышу был один год и восемь месяцев. Это был приемный сын Олеси: она усыновила его два месяца назад.
— Девушка, Вы не подскажите, где здесь почтовое отделение? — обратился к Олесе молодой мужчина.
— Это рядом. Смотрите: идёте до того дома, а потом направо…Даня!!!!
Пока Олеся объясняла, как дойти до почты, Даня успел подбежать к грязной луже и плюхнуться в нее прямо на живот. Олеся подбежала к Дане и поставила его на ноги. С одежды малыша стекала грязь. Руки и лицо тоже были в грязи.
— Придётся идти домой, — сказала Олеся, вытирая ребенку руки и лицо влажными салфетками. Потом она взяла пакет и наспех покидала в него игрушки для песочницы.
— Может, Вам помочь? — спросил мужчина.
— Да нет, мы справимся, спасибо…Мальчик он замечательный, но за ним — глаз да глаз. Очень шустрый.
— Как и положено ребенку, — ответил мужчина, улыбаясь.
— Да уж…Даня! Даня, пойдем, я сказала!
Даня упирался. Он категорически не хотел уходить с площадки. Олеся одной рукой зажала подмышкой орущего и извивающегося Даню, а в другую взяла пакет с игрушками и свою сумочку.
— Может быть, я все-таки помогу Вам? — снова предложил мужчина.
— Пожалуй, да. Если не трудно, помогите дойти до дома.
— Да, конечно.
— Возьмите это, пожалуйста.
С этими словами Олеся протянула своему спутнику сумочку и пакет, и они пошли домой. Спустя два года они гуляли на той же площадке уже вчетвером.
Комментарии: