ГОРЕ ПОТЕРИ ОТЯГОЩЕНО ТРАГИЧНЫМ РАЗДВОЕНИЕМ ЛИЧНОСТИ:
— сознательное «я» утверждает, что умершего больше нет и надо смириться с фатальностью полного уничтожения его личности, разум призывает думать, что умерший теперь живет ТОЛЬКО в своих прошлых делах и в нашей памяти о нем.
— голос интуиции, особая эмпатия доносят отзвуки запредельного существования близкого человека. Очень многие каким-то непостижимым образом чувствуют присутствие умерших близких родственников. И это вызывает приступы ужаса, который трудно выносить. В результате многие отгоняют от себя образ умершего близкого им человека, не смотря на то, что сами от этого сильно страдают.
«Как это ни парадоксально, боль вызывается самим горюющим: феноменологически в приступе горя не умерший уходит от нас, а мы сами уходим от него, отталкиваемся от него или отталкиваем его от себя. И вот этот своими руками произведеный отрыв, этот собственный уход, это изгнание любимого: «Уходи, я хочу избавиться от тебя…» и наблюдение за тем, как его образ действительно отдаляется, претворяется и исчезает, и вызывает, собственно, душевную боль» (Василюк, 2002). В целом такие действия естественны для неверующего человека: он не хочет оставаться связанным с тем, что не считает реальным; воспринимая видения как патологию, он старается оставить их в прошлом.
Автор испытывает огромную благодарность Терезе Бёрх за её серьезный труд по написанию книги «Запрещенные слезы» и за помощь американским женщинам, страдавших от психологических последствий абортов, в совладании с чувством горяэ

РЕКОМЕНДАЦИИ, КАК ПЕРЕЖИТЬ ГОРЕ:
— изживая горе, женщине важно разрешить себе горевать, зная, что у этого пути есть завершение и понимая, что его собственный путь, надо быть внимательным к своему состоянию, другие люди горюют по-другому;
— разумно заботиться о себе;
— рассказывать о своем горе близким;
— научиться принимать поддержку окружающих;
— научиться преодолевать чувство вины;
— быть реалистичным в ожидаемом результате – жизнь уже никогда не будет такой, какой была до аборта.
Необходимо обратить внимание, что вся психологическая помощь, описываемая в книге, преимущественно нацелена на переживание горя, и не затрагивает в должной мере проблему вины. В заключительной главе «Работа горя и рождение свободы» автор рекомендует взять на себя обязательство противостоять своим страхам, в том числе и страху осознания своего пособничества в аборте. Она пишет о преодолении страха осуждения, но не о том, как исчерпать вину. В тоже время Терез Бёрх признается: «Я не встречала женщин, которые смогли бы исцелиться после аборта, не разобравшись прежде с чувством вины».
Горе потери для христианина, его действия – другие и приводят они к другим результатам. Все тяжкие дисфункции горевания с выламыванием рук, спазмами и удушьями, проходят ни за год, ни за месяц, а за один час глубокого осознания, что умерший ушел из этого мира, и ЖИВ в другом. Что его душе нужна наша память, наша молитвенная помощь. Для него ТАМ (если речь идет о первых неделях после смерти) наступило время «экзамена» за всю прошедшую жизнь и ему как никогда раньше необходима наша любовь, вера в него, прощение, постоянное обращение к Богу с просьбами о спасении его души. Это состояние никак нельзя назвать горем, это сосредоточенный духовный труд как высшее проявление любви. Тогда нам не страшно «присутствие» души усопшего в нашей квартире или комнате. Мы радуемся, что он рядом и усиливаем молитвы за него. Придет время, и он сам будет готов удалиться от нас, давая нам право жить более делами этого мира и молитвами за живых.
А «тот» мир, не так далек от нас, как мы предпочитаем думать и множество примеров тому можно встретить в литературе, в том числе, разумеется, и в святоотеческой литературе. Не мало написано и о детях. Вот, например, Епископ Лука (Войно-Ясенецкий) в книге «Дух, душа и тело» приводит случай, когда мальчик Рей , которому не было и трех лет, видел сидящем на стуле своего только что умершего его восьмимесячного брата. Он разговаривал с ним и от него узнал о своей скорой смерти. Грань тонка, но христианам не заповедано стремиться заглядывать за нее: вызывать души умерших — грех, который неоднократно осуждается и в Ветхом, и Новом Завете.

ГОРЕВАНИЕ О СМЕРТИ АБОРТИРОВАННОГО РЕБЕНКА — ОСОБЫЙ ПУТЬ.
В нем нет возвращения к образам прошлого, как нет прошлого у самого нерожденного. Могут быть только своеобразные «образы несостоявшегося будущего», которые мать успела создать, пока хотела сохранить дитя. Кроме того, в отличие от женщин, потерявших детей в результате болезни или несчастного случая, у большинства абортниц нет чувства, что душа нерожденного ребенка рядом. Как будто ребенку страшно подойти к отказавшимся от него матери и к отцу. Женщинам снится или видится наяву, что их ребенок в опасности и его надо спасать, что он «на чужбине», и его надо вернуть домой. Конечно, женщина, далекая от веры, вернувшись в свою сегодняшнюю реальность, испытывает самое ужасающее горе от невозможности спасти и вернуть. Ей нужно терпеливо ждать, пока «работа горя» постепенно приучит её оставлять прошлое в прошлом и жить настоящим.
Но не так должны обстоять дела у верующих. Христианин знает: у Бога все живы! Жива душа нерожденного ребенка, и, лишенная любви, она страдает. Люди приходят к Богу, начиная этот путь ступеньками родительской любви, которую дают им мама и папа, или кто-то другой, взявший на себя родительский труд. Этот же путь к Богу – и у ребенка, убитого во чреве матери. Как бы горько ни было родителям вдруг осознать, что они, пойдя на аборт, не только лишили жизни своего ребенка, но и оставили его душу во тьме одиночества, они должны осознать и то, что их раскаяние не опоздало. Оно всегда нужно их нерожденному ребенка, как нужна их любовь, их молитва.
Новый Завет вдохновляет нас не отчаиваться ни в какой ситуации, а просить у Господа помощи: «Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите», и, конечно, это касается наших просьб о спасении тех, за кого мы просим. Апостол Иаков призывает «молиться друг за друга», за живых и за усопших, таким образом проявляя свою любовь к ним. Почитаемый многими православными наш современник архимандрит Иоанн Крестьянкин призывает: «Пока ты, мать, жива, то ты еще очень много можешь сделать для своего чада. Молись, подавай за него литургию и милостыню. У Бога нет мертвых, у него все живы». Есть специальные молитвы за детей, убиенных в результате аборта, мы приводим их в приложении, но священники благословляют молиться и теми словами, которые идут от сердца.
Сколько людей и даже детей стали молитвенниками за своих умерших благодаря Богом нам данному во времена маловерия и религиозной неграмотности «Акафисту за единоумершего». Его легко найти в Интернете и в магазинах православной литературы.

У людей есть дар интуиции. Как часто, после психологической работы, нацеленной на примирение между живыми, клиент сердцем чувствует, что прощен своим родственником, с великим облегчением и радостью говорит об этом психологу и не успевает позвонить, чтобы испросить это прощенье вживую: тот, перед кем он был виноват и искренне раскаялся, сам звонит моему клиенту, почувствовав благостные перемены его души. Такое же облегчение чувствуют и люди, чьё раскаяние преобразовалось в любовь, а молитвы за своих абортированных детей стали постоянными. Они говорят, что до их сердца доходит отклик, и теперь их связь с детьми нерушима, и в ней есть прощение и мир.
Тогда оказывается, что и «образы несостоявшегося будущего» больше не тяготят, а, наоборот, наполняют жизнь. То, что не суждено было осуществить вместе с ребенком, можно сделать в память о нем: посетить прекрасное место, прочитать книгу детских стихов, купить и подарить нуждающимся крестильную рубашечку, хорошие детские книги или красивые игрушки. И конечно верующий человек будет молиться за него.
(из книги Роксаны Бондаревской «Прерванная жизнь. Аборт. Раскаяние. Исцеление»)