«Запрещённые слезы» (Forbidden Grief), Тереза Бёрк, Дэвид Риардон — представляет собой подробный обзор всего спектра постабортных психологических осложнений.
Книга основывается на опыте консультирования сотен женщин.
Тереза Бёрк описывает сложности, которые испытывает женщина, принявшая решение прервать беременность.
Глава 1. История Джины
С дочерью мистера Дэвиса мы встретились вечером того же дня. Джина оказалась 19‑летней длинноволосой блондинкой с печальными голубыми глазами.
— Отец заставил меня сделать аборт, — рассказала она. — Он говорил, что не позволит мне жить в их доме, если я не соглашусь на это. Он понимал, что я могу возненавидеть его за это, но был готов пойти на этот риск. Отец был уверен в том, что я смогу пережить аборт. Родители воспитывали во мне отрицательное отношение к аборту. В школе я даже написала об этом работу.
Глаза Джины наполнились слезами, сверкавшими как драгоценные камни.
В течение трех лет Джина ни с кем не говорила о перенесенном аборте. И сейчас воспоминания волной нахлынули на нее. Мне едва хватило моей профессиональной выдержки для того, чтобы успокоить Джину и дать ей возможность продолжить свой рассказ.
На протяжении всей нашей беседы Джина всхлипывала и вытирала слезы.
__________________________________________________________
Глава 2
ЗАМАЛЧИВАНИЕ ПРАВДЫ
Тушь растеклась по щекам Пэтти и, засохнув, оставила разводы под ее светло-карими глазами. Ее голова была опущена вниз, и на печальном лице иногда появлялась улыбка облегчения. Спустя 13 лет Пэтти нашла возможность поделиться болью, пережитой ей после аборта. Помимо нее, в комнате находились женщины и мужчины, которые рассказывали похожие истории, полные слез и страданий. Оказавшись в окружении понимающих ее людей, Пэтти поведала о своей безмолвной борьбе:
Я думала, что аборт положит конец всему и моя жизнь вернется в привычное русло. То же самое говорили врачи в клинике. Но теперь я понимаю, что после аборта жизнь становится совсем другой.
С абортом мои страдания не прекратились, а, наоборот, усилились. Я полностью потеряла ориентацию на очень долгое время. Когда я пыталась поделиться своими переживаниями с друзьями, они смотрели на меня с неодобрением. В результате я стала чувствовать себя одинокой и выбитой из колеи. Иногда мне даже казалось, что я схожу с ума.
В этой главе мы кратко рассмотрим, как мнения обывателей, псевдонаучные теории и политика в отношении аборта привели к формированию ложного убеждения в том, что искусственное прерывание беременности связано с минимальным риском развития психологических осложнений или даже полным его отсутствием. В следующей главе мы поговорим о том, почему женщины, которые столкнулись с тяжелыми эмоциональными последствиями аборта, вынуждены страдать наедине с собой, не ощущая поддержки со стороны друзей, родственников и даже профессиональных психотерапевтов. В остальных главах я расскажу об отдельных категориях осложнений, которыми я занималась в рамках своей практики, и постараюсь объяснить, почему аборт является проблемой личного, семейного и государственного масштаба.
***
Глава 3
ЗАПРЕТ НА ГОРЕ
Минутное молчание, казалось, тянулось гораздо дольше. Диана смотрела на меня или, возможно, сквозь меня, полностью погрузившись в свои мысли или воспоминания. По этому напряженному молчанию я уже поняла, каким будет ответ на мой вопрос, но Диана должна была сформулировать его по-своему. Поэтому я молча сидела и была готова ждать хоть целых 20 минут, пока она не заговорит.
Диане было около 45 лет, ее внешний вид отличался строгостью и безупречностью. Это была наша первая встреча. В предшествовавшем ей телефонном разговоре Диана жаловалась на чувство тревоги, периодические приступы депрессии и сложности в отношениях с противоположным полом, о которых можно было судить по трем разводам. Кроме того, Диана призналась, что посещение предыдущего психотерапевта не принесло желаемого результата и она хотела бы пообщаться со мной, чтобы понять, удастся ли нам наладить контакт.
Пока я задавала Диане вводные вопросы, беседа шла легко и непринужденно. Все изменилось, когда я спросила:
— Была ли у вас беременность с неблагоприятным исходом? Выкидыш, аборт или мертворождение?
Прошло целых 30 секунд, прежде чем Диана ответила. Она начала говорить медленно и осторожно, но вскоре ее тон стал требовательным:
— Почему вы меня об этом спрашиваете? За последние десять лет я сменила 7 психотерапевтов, и никто из них никогда не задавал мне такого вопроса. Почему же вы хотите это знать?
Было ясно, что мой вопрос вызвал кратковременный приступ паранойи. Диана испугалась, что я без разрешения могу проникнуть в ее самые сокровенные тайны. Я попыталась развеять ее сомнения и страхи, заверив ее в том, что этот вопрос я всегда задаю своим клиентам. Я объяснила, что неблагополучный исход беременности способен вызывать различные отрицательные эмоции, которые могут сохраняться в течение длительного времени. В моей практике было много пациентов, сделавших значительный шаг вперед после того, как они смогли разобраться в скрытых переживаниях, чувстве вины или злости, которые были связаны с неблагоприятным исходом беременности.
После очередной непродолжительной паузы Диана медленно выдохнула, и ее поза стала менее напряженной. Со слезами на глазах она рассказала мне об аборте, который она сделала без малого тридцать лет назад.
Одним простым вопросом я открыла дверь, к которой Диана боялась даже прикоснуться. Я позволила ей излить свою боль, которой она не могла поделиться с бывшими мужьями, родственниками, друзьями и ни с одним из семи психотерапевтов, так как все они не говорили с ней об этом из невежества или страха.
Получив возможность осмыслить свои скрытые переживания, Диана добилась значительного успеха в течение следующих нескольких недель. Ее поведение полностью изменилось. Прощаясь со мной в конце нашей последней встречи, Диана улыбнулась и помахала мне рукой. К ней наконец вернулось ощущение свободы и надежды, которое покинуло ее несколько десятилетий назад.
***
Глава 4
ВРЕМЯ СЕТОВАТЬ И ВРЕМЯ ВРАЧЕВАТЬ
Маура обратилась ко мне с жалобами на депрессию и повышенную тревожность. Ей было 32 года, и на протяжении последних четырех лет она пыталась излечиться от рака.
Ее красные и опухшие от слез глаза были явными признаками тяжелейших переживаний и чувства утраты, которые, казалось, преследовали ее постоянно. Химиотерапия и лучевое лечение оставили неизгладимый отпечаток на внешнем облике Мауры. Гладкая кожа на ее голове блестела в свете лампы, стоявшей рядом с ее креслом, и были отчетливо видны выступавшие вены и артерии. Над ее безрадостными глазами от бровей не осталось и следа. Она была похожа на инопланетянку. Я постаралась заглянуть за внешнюю оболочку и поговорить с ней, как с другом… как с женщиной.
— Расскажите мне о своей жизни до заболевания, — попросила я.
Маура была тронута моей просьбой и с радостью поделилась своими воспоминаниями. Из ее рассказа я узнала, что раньше она была веселой и энергичной девушкой, которая свободно чувствовала себя в компании и могла запросто рассказать анекдот, интересную историю или спеть песню. До начала химиотерапии у нее были длинные темные волосы, локонами спадавшие ниже плеч. Она пользовалась большой популярностью, и многие мужчины стремились завоевать ее сердце. Теперь же, утратив былую привлекательность, Маура сидела напротив меня и пыталась побороть в себе страх боли и смерти.
Во время нашей беседы ее интереснейшая жизнь разворачивалась передо мной подобно гобелену, на котором яркие цвета соседствовали с мрачными оттенками синего и черного. Маура вспоминала, как отказывала хорошим мужчинам и пускалась в авантюры с плохими. Она не могла найти этому объяснение и поэтому очень хотела разобраться в себе.
Маура вскользь упомянула, что сделала аборт, и сразу же продолжила разговор на другую тему. Но я не могла не заметить, как внимательно она следила за моей реакцией и как на ее глазах вновь появились слезы. Я прониклась сочувствием к ней и мне стало ясно, насколько сложным было для нее решение сделать аборт.
— Что значил для вас аборт? – спросила я.
Мой вопрос сломил все защитные барьеры Мауры, и она разрыдалась. Маура больше не могла себе позволить убегать от своей боли. Болезнь лишила ее всех механизмов отрицания и защиты, которые обычно вытесняют неприятные мысли. Маура сказала, что из всех психотерапевтов, к которым она обращалась, только я задала ей этот вопрос. Она испытала колоссальное облегчение от того, что наконец сможет поделиться своими переживаниями.
После аборта Маура, как и многие другие женщины, испытывала стыд и стремилась скрыть свой поступок от окружающих. На протяжении долгого времени ей удавалось держать ящик Пандоры закрытым. Но сейчас, перед лицом смерти, Мауре пришлось его отрыть. На свободе оказались навязчивые страхи, настолько сильные, что Маура не могла спать одна и каждую ночь проводила в родительской спальне. Она ужасно боялась остаться одна, когда придет ее час. Кроме того, ее пугала мысль о Страшном Суде.
Положив руку Мауре на плечо, я заверила ее в том, что не оставлю ее и мы вместе будем разбираться в скрытых пластах ее жизни и дойдем до сути. С осторожностью мы вновь вернулись к теме аборта, и Маура начала делиться со мной чувствами злости, стыда, одиночества, вины и отчаяния, которые она в течение длительного времени держала в себе.
***
Глава 5.
СЛОЖНОСТИ ВОСПРИЯТИЯ МАТЕРИНСТВА
Клариссе было 19 лет, когда она забеременела. Майк – ее молодой человек – был студентом, и ему уже исполнился 21 год. Их отношения, начавшиеся в старших классах школы, к тому моменту продолжались 4 года. Они часто говорили о браке и строили радужные планы на будущее. Однако когда Кларисса рассказала Майку о беременности, он встревожился и стал нервничать, поскольку не был уверен в том, что они смогут справиться с воспитанием ребенка.
В тот момент Кларисса жила у своей старшей сестры Джейн. Она порекомендовала Клариссе сделать аборт, так как сама перенесла эту процедуру, когда ей было 18 лет. Джейн убедила Клариссу в том, что в искусственном прерывании беременности нет ничего страшного, с ней все будет в порядке и ее жизнь будет такой же, как и прежде. Кроме того, Джейн заявила, что если она решит родить ребенка, то ей придется найти себе другое место жительства.
Несмотря на то что аборт полностью противоречил ее желаниям и убеждениям, Кларисса последовала совету сестры и избавилась от ребенка. Поскольку молодой человек Клариссы не был уверен в своей готовности иметь детей, она полагала, что ее решение обрадует его. В конце концов, она очень сильно его любила и рассчитывала, что в будущем у них еще будет возможность завести ребенка.
Перед процедурой Кларисса была очень расстроена и плакала. Тем не менее, никто из сотрудников клиники не обратил должного внимания на ее переживания и внутренние противоречия, хотя достоверно известно, что такие симптомы являются факторами риска развития психологических осложнений после аборта. Единственный вопрос, который работница клиники затронула во время беседы с Клариссой, касался способов предохранения от беременности. Никто не попытался помочь ей разобраться в своих истинных чувствах. Более того, у Майка даже не было времени свыкнуться с мыслью о возможном рождении ребенка.
Непосредственно после аборта Кларисса поняла, что совершила ужасную ошибку и сильно переживала по этому поводу. Когда она в расстроенных чувствах рассказала об этом своей сестре, Джейн холодно ответила: «Это плохо. Думаю, ты сделала неправильный выбор».
Майк был очень огорчен, потому что искренне любил Клариссу. Он испытывал угрызения совести из-за того, что его опасения заставили Клариссу так поспешно решиться на аборт. Майк понимал, как сильно она страдает, но ни его слова, ни поступки не могли ее утешить. Кларисса всем сердцем тосковала по ребенку. Ее часто посещали мысли о самоубийстве, в котором она видела способ воссоединения со своим ребенком. Помимо этого, ее единственным желанием было снова забеременеть. Другой ребенок мог «заменить» ей нерожденного.
Несмотря на то что Кларисса страстно хотела забеременеть, она полагала, что теперь у нее нет «права» иметь детей. Кроме того, она считала себя недостойной нянчить чужих малышей. Тогда как остальные женщины тянулись к маленьким детям и с удовольствием возились с ними, Кларисса не позволяла себе даже приблизиться к ним. Она погрузилась в мир одиночества, в котором детский смех был недоступным и запретным удовольствием. Со временем Кларисса поняла, что изменилась в худшую сторону: она стала злой и постоянно чувствовала себя обманутой, преданной и одинокой.
Когда через несколько месяцев ее коллега по работе сообщила о своей беременности, Кларисса ощутила приступ раздражения и зависти. Возможно, именно так чувствовала себя ее сестра, когда Кларисса рассказала ей, что ждет ребенка. Если Джейн самой пришлось сделать аборт, как она могла поддержать свою беременную сестру?
История Клариссы является примером того, как аборт иногда тесно переплетается с проблемой самоидентификации женщины. В этой главе мы рассмотрим, каким образом прерывание беременности может повлиять на восприятие женщиной своего собственного материнского инстинкта и инстинкта окружающих.
***
Глава 6
ИГРЫ РАЗУМА
Правильное и неправильное использование защитных механизмов
«Скрытые эмоции подобны отвергнутым людям – они заставляют нас дорого платить за то, что мы их отвергли» (Джон Пауэлл)
Однажды некая женщина обнаружила в подвале своего дома ржавую трубу. Чтобы не видеть это ужасное зрелище, она решила обшить трубу досками. После того как доски были покрашены и оклеены обоями, женщина вздохнула с облегчением, думая, что ни она, ни кто-либо другой больше не увидит эту ржавую трубу.
Какое-то время все шло хорошо, но вдруг она заметила на ковре мокрое пятно. Сколько она его не вытирала, пятно становилось все больше и больше. Вскоре чистка и сушка ковра стали основным занятием этой женщины. Эти действия изматывали и утомляли ее. Стоило ей зазеваться, как ковер покрывался плесенью. В одном из углов подвала начали гнить половицы. Женщина решила, что причина заключается в высоком уровне грунтовых вод или, возможно, в проливных дождях.
Иногда она задумывалась о ржавой трубе. Возможно, именно труба была источником этих проблем. Но женщина тут же отгоняла эти мысли, ведь ей стоило большого труда скрыть эту трубу и она не хотела разбирать обшивку. По ее мнению, проще было продолжать чистить ковер. Женщина надеялась, что проблема решится сама собой, как только закончатся дожди.
Через несколько месяцев измотанная женщина в ярости разломала обшивку и увидела за ней ржавую трубу, по всей длине которой тоненькой струйкой текла вода. Она разрыдалась. Когда слезы закончились, женщина все равно продолжала сидеть и смотреть на протечку. Казалось, труба уже не подлежит ремонту. Женщина была в полном отчаянии от мысли о том, что ее дом больше не будет таким красивым, как прежде. Поэтому она просто сидела и набиралась сил, чтобы продолжить оплакивать свою участь.
Проведя аналогию с психологическими последствиями аборта, мы увидим, что подавление неразрешенных внутренних противоречий подобно попыткам скрыть ржавую трубу. Такой подход не может ликвидировать проблему. Как и в результате протечки водопроводной трубы, негативные эмоции будут неизбежно просачиваться в различные сферы жизни человека. Если основная проблема не будет решена, ее последствия будут множиться и требовать внимания, отнимая силы заниматься другими делами. Даже попытавшись справиться с ними, человек может подумать, что это невыполнимая задача, которая не может быть решена без любви и поддержки близких.
Мы можем развить эту аналогию чуть дальше. Из-за различий в расположении перепадов высот ущерб от протечки воды в разных домах будет разным. Аналогично, в силу особенностей характера, темперамента и жизненного опыта накопившееся напряжение у каждого человека будет проявляться по-своему. Некоторые люди стараются абстрагироваться от своих проблем при помощи алкоголя или наркотиков. Другие концентрируются на работе или поддаются навязчивому стремлению стать идеальным родителем. Кто-то становится злым и агрессивным, кто-то пытается покончить жизнь самоубийством, а у кого-то, например, развиваются нарушения пищевого поведения. Это всего лишь несколько примеров того, как скрытые переживания могут поколебать основы человеческой жизни.
***
лава 7
Связь с прошлым
На протяжении первых шести лет после аборта защитные механизмы у Кэйтлин эффективно выполняли свою функцию. Она редко вспоминала об этой процедуре и не испытывала никакого сожаления или чувства вины. Но неожиданно механизмы дали сбой.
Помню, как я отвезла свою собаку к ветеринару. Я завела ее, когда она была еще щенком, и очень сильно к ней привязалась. Ее звали Бродягой. Она серьезно заболела, и врач порекомендовал ее усыпить, чтобы облегчить ее мучения.
Когда врач стал договариваться со мной о времени, я поняла, что просто не могу это сделать, и сказала ему, что неспособна убить свою собаку. Когда я произнесла эти слова, на меня нахлынули воспоминания об аборте. Это ощущение было подобно сильному приступу тошноты. Я говорила себе буквально следующее: «Ведь ты же убила своего ребенка, почему же не можешь сделать то же самое с собакой?»
Я думала, что меня вырвет прямо в кабинете врача. Я почувствовала дрожь в ногах, и у меня перехватило дыхание. До этого момента перенесенный аборт нисколько меня не беспокоил. Но после этого во мне поселилось огромное чувство вины. В результате моему брату пришлось отвезти собаку к ветеринару вместо меня. Мне казалось, я не смогу еще один раз пройти через эту боль.
Когда Бродягу усыпили, мне стало очень ее не хватать. Но еще больше мне не хватало моего ребенка, от которого я не должна была избавляться. Я постоянно думала, что ребенку уже было бы шесть лет. Это было ужасно!
Мои друзья считали мое поведение странным – почти год я все время плакала. Бывало, я начинала плакать на работе, в самые неподходящие моменты. Моя боль просто вырывалась наружу. Хуже всего я чувствовала себя, когда друзья спрашивали: «Почему бы тебе не завести новую собаку?» В эти моменты я начинала плакать еще сильнее, потому что мои переживания были связаны не с какой-то собакой, а с моим собственным ребенком. Но я никому не могла об этом рассказать.
Эта история представляет собой пример того, как скрытые эмоции могут внезапно прорваться сквозь защитные барьеры, установленные сознанием человека. У Кэйтлин защитные механизмы надежно работали в течение нескольких лет. Но просьба ветеринара дать согласие на усыпление собаки вызвало в сознании Кэйтлин сильные ассоциации с данным ей в прошлом согласием на умерщвление ее нерожденного ребенка. Эти ассоциации были настолько сильными, а подсознательное чувство вины – настолько неожиданным и предательски мучительным, что защитные механизмы Кэйтлин не смогли больше справляться со своей задачей. Эмоции, которые Кэйтлин так долго держала в себе, овладели ее сознанием и требовали внимания. Но из-за отсутствия необходимой поддержки и понимания Кэйтлин смогла преодолеть свое горе и чувство вины лишь спустя длительное время.
***
Отрывок из главы 12 «Сексуальное насилие и аборт».
Если до аборта женщина подвергалась сексуальному насилию, она может воспринять аборт как продолжение насилия над своей личностью. Аборт имеет поразительное сходство с сексуальным насилием. Во время аборта руки или инструменты врача проникают глубоко внутрь закрытой, священной части женского существа. Как правило, врач – мужчина, и его внимание сосредоточено на органе, бывшем предметом мужского вожделения в прошлом. Уничтожение ребенка во время аборта сродни тому, как сексуальное насилие уничтожило ребенка внутри самой женщины. В подобных случаях аборт приобретает черты символического самоубийства. Смерть невинного ребенка внутри женщины является воспроизведением утраты собственной личности в результате пережитого насилия.
Горе, испытанное после аборта, подобно горю, испытанному после инцеста, и окутано тайной и немыми слезами. Это мощная реакция на вторжение, которое женщина переживает во время сексуального насилия, ведь она снова должна беспомощно лежать на спине, молчаливо переживая вторжение в свое тело. Впоследствии, так же, как и после пережитого сексуального насилия, она должна быть готова скрыть свой стыд, чувство вины, отчаяния и горя за искусственной маской нормальности.
Отрывок из книги (приложения 2)
Сложность и искаженность исследований постабортных психических расстройств
Исследователи обычно сталкиваются с четырьмя главными трудностями:
Во-первых, при проведении лонгитюдных и ретроспективных исследований, от 50 до 60 процентов женщин, которые делали аборт, скрывают сам факт аборта(-ов) от исследователей.1 Даже при проведении краткосрочных исследований последующего наблюдения очень высок процент досрочного выхода пациенток из исследования, от 20 до 60 процентов испытуемых. Был проведен сравнительный анализ данных тех, кто сначала согласился участвовать в исследовании, а потом отказался от наблюдения. Было установлено, что, скорее всего, именно те женщины, которые исключили себя из окончательной анализируемой выборки, имеют наиболее выраженные симптомы постабортного синдрома.2
Во-вторых, после аборта симптомы могут быть очень разными, и они не всегда определяются или специально категоризируются в каждом исследовании. Как видно все случаи из моей практики, описанные в этой книге, очень вариативны. Я консультировала женщин с симптомами депрессии, гнева, тяжелого горя, хронического чувства вины, тревоги, наплывами воспоминаний, аутодеструктивного поведения, пищевыми расстройствами, зависимостями, сексуальной дисфункцией, личностными расстройствами и многими другими. В некоторых случаях постабортные симптомы укладываются в картину тяжелой реакции утраты или патологического горя.3 В других случаях у женщин наблюдаются симптомы которые попадают под диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).4 Но, тем не менее, у остальных женщин наблюдаются симптомы, которые не попадают под имеющиеся диагностические критерии известных психических расстройств.
Книга «Запрещенные слезы. О чем не рассказывают женщины после аборта» : научное издание / Т. Бёрк, Д. Риардон ; пер.: Ю. Скрелин, А. А. Фокин. — СПб. : Каламос, 2010. — 352 с. — ISBN 978-5-86064-021-4
Постабортный синдром_для_специалистов Презентация Power Point .ppt
можно бесплатно использовать для подготовки статьи, реферата, диссертации, читать или скачать.
Комментарии: