Попытки с научной точки зрения оценить психологические последствия абортов часто сталкиваются с серьезными трудностями. Эти исследования часто отражают текущую политическую конъюнктуру, и часто их результаты искажаются, как для СМИ, так и при работе с конкретными пациентами. Действительно, несмотря на то, что проведено много исследований эмоциональных последствий абортов, несомненных фактов установлено очень мало. Это можно объяснить самой природой аборта. Провести всеобъемлющее и вместе с тем безукоризненное исследование крайне сложно, если вообще возможно.

Исследователи обычно сталкиваются с четырьмя главными трудностями:

Во-первых, при проведении лонгитюдных и ретроспективных исследований, от 50 до 60 процентов женщин, которые делали аборт, скрывают сам факт аборта(-ов) от исследователей. Даже при проведении краткосрочных исследований последующего наблюдения очень высок процент досрочного выхода пациенток из исследования, от 20 до 60 процентов испытуемых. Был проведен сравнительный анализ данных тех, кто сначала согласился участвовать в исследовании, а потом отказался от наблюдения. Было установлено, что, скорее всего, именно те женщины, которые исключили себя из окончательной анализируемой выборки, имеют наиболее выраженные симптомы постабортного синдрома.

Во-вторых, после аборта симптомы могут быть очень разными, и они не всегда определяются или специально категоризируются в каждом исследовании. Как видно все случаи из моей практики, описанные в этой книге, очень вариативны. Я консультировала женщин с симптомами депрессии, гнева, тяжелого горя, хронического чувства вины, тревоги, наплывами воспоминаний, аутодеструктивного поведения, пищевыми расстройствами, зависимостями, сексуальной дисфункцией, личностными расстройствами и многими другими. В некоторых случаях постабортные симптомы укладываются в картину тяжелой реакции утраты или патологического горя. В других случаях у женщин наблюдаются симптомы которые попадают под диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Но, тем не менее, у остальных женщин наблюдаются симптомы, которые не попадают под имеющиеся диагностические критерии известных психических расстройств.

Более того, мнение о том, какие симптомы являются значимыми, а какие — нет, абсолютно разное у исследователей, которые выступают за аборты, и у тех, кто выступает против абортов. Из-за этого, практически невозможно исследовать весь спектр психических расстройств в рамках одного исследования. Проведено уже сотни исследований, однако все они располагают весьма ограниченным описанием небольшой группы специфических симптомов.

В третьих, постабортные симптомы изменяются со временем. Женщина сначала может чувствовать горе и укорять себя, а потом может наступить эмоциональное облегчение. И наоборот, некоторые женщины, сначала хорошо восстанавливаются после аборта, а через некоторые время может наступить эмоциональный срыв. В одном исследовании из 260 женщин, у которых были постабортные симптомы, от 63 до 76 процентов из них утверждали, что у них был период, когда они отрицали всякую связь между их болезненными симптомами и абортом. В среднем период такого отрицания в этой выборке был 63 месяца.

Этот факт влияет как на краткосрочные исследования, так и на лонгитюдные (катамнестические). Женщина с отсроченной реакцией на аборт, может отметить в опросниках «нормально» по каким-нибудь шкалам через 3 недели после аборта и превратиться в «развалину» через 3 года. Через 10 лет эта же женщина может снова ответить в опросниках «нормально», потому что она проработала свои негативные чувства с помощью психотерапии. Если она заполняет опросник в этот период времени, она будет включена в группу «нормальных» и тех на кого аборт не оказал никакого влияния. Если дизайн исследования разработан неправильно, то исследователь никогда не узнает, что аборт привел к каким-либо проблемам, например, к алкогольной или наркотической зависимости или нервному срыву.

В четвертых, оказалось, что стандартные опросники не могут вскрыть глубоко подавленные чувства, связанные с абортами. Один психиатр писал, что из 50 женщин, которым он проводил психотерапию, изначально, ни одна не обращалась за психологической помощью в связи с абортом. Однако, в ходе психотерапии других проблем, которые казалось бы никак не связаны с абортом, всплыли глубоко лежащие чувства боли и утраты по поводу совершенного аборта. В последующих исследованиях женщин, которым не оказывалась психотерапевтическая помощь, было обнаружено, что явления эмоциональной отгороженности и холодности могут искажать исследования, проводимые с помощью одних опросников. Этот же исследователь сделал вывод, что глубоко лежащие чувства утраты и душевной боли можно с достоверностью обнаружить только клиническим методом.

В заключение можно сделать вывод, что изучать эмоциональные последствия абортов исключительно тяжело потому, что 1) желание участвовать в исследовании у данной популяции очень невысоко и непостоянно, 2) разнообразие негативных эмоциональных последствий настолько велико, что невозможно исследовать все возможные расстройства в одном исследовании, 3) выраженность эмоциональных реакций изменяется во времени, и есть много женщин с отсроченными симптомами, 4) использование тестов, опросников и других стандартных шкал может быть недостаточно, для раскрытия глубоколежащих душевных травм.

Принимая во внимания все эти сложности, становится понятно, почему главный санитарный врач США, Эверетт Куп, в 1987 году пришел к выводу, что исследования в этой области полностью недостоверны, и нельзя сделать окончательного вывода о пользе или о вреде искусственного прерывания беременности.

Из книги Т. Берк «Запрещенные слезы»

Т. Бёрк «Запрещённые слёзы»