Врачи в Англии свидетельствуют перед британской Палатой общин: аборт представляет собой серьезную угрозу для психического здоровья женщины и может увеличить риск самоубийства в шесть раз. Врачи приводят результаты медицинских исследований для доказательства своих утверждений, так они прокомментировали законопроект об информации для женщин.Они заявляют, что женщинам нужно объяснять угрозу потенциальных рисков для психического здоровья после аборта, таких как депрессия, самоубийство и пристрастия к наркотикам или алкоголю. (далее…)
Доцент Стрельникова Ю.Ю.: «По моим наблюдениям ПАС чаще встречаются у женщин, которые очень хотят ребенка. Жить с чувством, что ты убийца, может далеко не каждый человек – у многих это приводит к тяжелому дистрессу и развитию симптомов посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).»
Стрельникова Ю.Ю. — врач, психолог, кандидат психологических наук, доцент Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России
Татьяна Шишова: «Очень часто истоком разлада отношений становится аборт. Причем он может быть сделан и с согласия мужа или по его желанию. На уровне сознания у пары не возникает конфликтов. Потом как бы независимо от этого отношения начинали разлаживаться. В глубине души женщина не может простить мужу, что он ее не удержал от аборта или даже настаивал на нем, а муж уже не может смотреть на жену как на существо, которое нуждается в его покровительстве и заботе, потому что она убила их общего ребенка. Это происходит на бессознательном уровне, люди далеко не всегда пускают это в сознание. Но когда психологи глубоко работают с людьми, с семейными парами, то выясняется, что корень разлада именно в совершенном убийстве».
Ольга Нестерова, врач-гинеколог проработала на абортах несколько лет, несмотря на то, что ей это никогда не нравилось. Она пыталась остановить беременных, но тщетно, она стала винтиком отлаженного механизма. Любые попытки выйти из «системы» оканчивались ничем. Коллеги раздраженно говорили: «Хочешь чистенькой остаться!?», и не давали работать без абортов.
Но вот по ночам внутренний голос стал ей переводить с медицинского языка: «Плодное яйцо 2 см – это ребенок 4–5 недель, вакуум-аспирация плодного яйца – это убийство ребенка 4–5 недель». И страхи, страхи, страхи. Потом присоединились страхи за детей, что с ними что-то может случиться. Все! Жить с этим невозможно, с этой шизофренией надо кончать! Но как? Рассказывает своему мужу, а он не может понять, что меня беспокоит: женская консультация, какие «убийства?»
Ольга рассказывает: «Я стала похожей на зомби, чувствовала себя живым мертвецом. Днем я делала свою «работу», потом со страхом ждала ночи, но, по крайней мере,можно было поплакать, пока все спят, если проснешься от кошмаров. К счастью, мыслей о суициде не было, но я могу понять состояние человека,решившегося на крайнюю меру. Однажды, вернувшись домой раньше всех, от безысходности я разрыдалась…»
Потом Ольга все-таки отказалась от абортов, и ее душевное состояние стало налаживаться:
«Вы знаете, что произошло, кроме того, что я стала спокойно спать ночами? Я опять верю в чудеса и в то, что мечты сбываются и надежды оправдываются.Чудесами я называю 28 сохраненных жизней за трехлетний период,благодаря консультированию перед вакуум-аспирацией в женскойконсультации. С марта этого года четырнадцать женщин отказались от аборта в больнице № 2, где мы проводим предабортное консультирование.»
Рано или поздно желание отказаться от проведения абортов придет к каждому врачу-гинекологу. Но, конечно, лучше, чтобы это произошло раньше, ведь тогда жизнь кардинально меняется, и не только для нас, но и для наших близких. Хочется, чтобы у каждого врача была возможность отказываться от операции аборта и жить свободно и счастливо.
Случилось так, что после сделанного мною аборта погибла женщина.Сотрудница нашей больницы попросила помочь ее племяннице прервать беременность. Она объяснила, что девушке 18 лет, забеременела, замуж не берут, срок – 16 недель, нужно сделать аборт. Кроме того, у нее было заболевание – трихомоноз, а срок, в который можно сделать аборт, истек. Мы начали быстро лечить трихомонады, вроде вылечили, беременность прервали (спровоцировали выкидыш умершего ребенка), все было“благополучно”. Девушка выписалась. А потом… Она ходила к терапевту, ее долго держали на больничном, пытались лечить простуду, сбивали температуру. Когда выяснили, что у девушки сепсис, то было уже поздно.Девушка умерла. Родители написали заявление в прокуратуру. В ходе следствия выяснилось, что сепсис начался не вследствие перенесенной операции, а из-за безответственного поведения девушки после. Меня оправдали.
Но, тем не менее, я не находила покоя. Ведь я считала, что помогаю женщинам, и никто до этого случая не мог убедить меня в том, что я делаю недоброе дело. Передо мной часто возникало лицо умершей молодой женщины, и я думала: было две жизни, не осталось ни одной. Возникало много вопросов. Долгое время после этого аборты я не делала. К этому времени отношений с мужем у нас практически не было.Муж понимал, что наша семья разваливается, и предложил поменять местожительства. Мы переехали ближе к Минску.
В то время я была на грани отчаяния: как пережить смерть пациентки, когда ты знаешь, что виновна, ведь этой смерти можно было избежать, отказавшись делать аборт. Приходила мысль: “Сними эту душевную муку. Зачем так жить?”
Я решила броситься под поезд.Но где-то минуты за две до его прибытия вдруг услышала плач грудного ребенка. Он так жалобно плакал, что в моей душе что-то перевернулось. Я подумала: “Боже мой, ведь у меня тоже ребенок! А мой ребенок, кому он будет нужен, если я умру? Ведь мне было так плохо без мамы”.
Начала, как могла, восстанавливать отношения с мужем. На работе все оставалось по-прежнему, но у меня возник страх перед абортами, а ведь делать их было моей обязанностью! Казалось, женщины получили помощь и должны быть счастливы. Но этого не было! У многих ухудшились отношения с мужьями, возникали депрессии, разваливались семьи.
У моей знакомой был острый лейкоз с неблагоприятным течением, она знала, что скоро должна умереть. Во время нашей встречи эта женщина, еще достаточно молодая, поделилась со мной своей болью. Она рассказала, что в ранней молодости, когда еще только встречалась со своим будущим мужем,забеременела. Несмотря на то, что они очень любили друг друга и собирались пожениться, она все-таки решила сделать аборт, так как считала, что они еще не готовы к рождению малыша. С тех пор у них больше не было детей. Муж стал пить, отношения значительно ухудшились. И вот теперь, глядя в глаза смерти, эта одинокая, несчастная женщина больше всего на свете жалела о том, что когда-то в молодости убила своего ребенка. “Если быя тогда не сделала аборт, сейчас у моей постели сидел бы мой ребенок, а нечужие люди…” Даже спустя много лет я не могу забыть эти слова.
«Те дети, которым не позволено родится, становятся ужасными вампирами. Они живут жизнью вампиров в сознании матерей и никогда не оставляют их в покое. Незамедлительно появляются симптомы тяжелого невроза, который мучает женщин всю жизнь. Преступления против совести не остаются неотмщенными.»Карл Юнг (из лекций по психологии и педагогике)
«Большинство моих пациентов — это не верующие люди, а наоборот, люди потерявшие веру.»
можно бесплатно использовать для
подготовки статьи, реферата, диссертации, читать онлайн или
скачать.
Я сама выросла в большой семье. Все мои братья и сестры живы, здоровы, живут счастливо. Только мне одной не повезло, сначала с мужем, который обижал меня с первого дня свадьбы, потом с беременностью, которая закончилась плохо для меня. Меня зовут M, мне 32 года и я живу одна. Теперь я понимаю, почему нельзя делать аборты, а тогда когда мне было всего 17 лет, я даже и не думала, что когда – то захочу стать мамой. Но все это позади и теперь обивая пороги больниц и клиник, я потеряла все и смысл своего существования. У меня никогда не будет детей! У всех будут, а у меня – нет и в этом виновата только я одна. (далее…)
После окончания процедуры меня провели в послеоперационный покой, и я оказалась рядом с женщинами, которых видела, когда мы еще были беременными. Ни одна из них теперь не выглядела счастливой. Всем было очень тяжело. Во время беседы, прерывавшейся нашими слезами, я сказала, что моей беременности 12 недель. Женщина, сидевшая рядом, посмотрела на меня и поправила: «Было 12 недель». Только тогда я полностью поняла, что произошло… Я потеряла ребенка, и вернуть его было невозможно… Выходя из клиники, я прошла через послеоперационный покой, полный новоиспеченных «пациенток», которые совсем недавно еще были беременны. Встретившись с одной из них глазами, я отдала ей честь. Она сделала то же самое в ответ. При этом мы не обменялись ни одним словом. Но нам и не нужно было. Теперь мы обе были членами тайного общества женщин, которые совершили аборт поневоле, не найдя другого выхода. Как у храбрых солдат на передовой позиции, у нас просто не было выбора.
