Простить и найти прощение

Просить прощение у того, кого уже нет — для кого-то  это только психотерапевтический прием. Но и этот прием может дать выход чувству вины. Кроме того любой человек может повиниться, попросить прощения у своих ближайших родственников (жены, мужа, родителей), если они не были причастны к аборту, а теперь лишены счастья быть ему отцом, дедушкой или бабушкой. Он может попросить и найти прощение.  Это еще один шаг к исцелению.

Верующий же человек, горюя об абортированном младенце, обращается к Богу с молитвами об упокоении его души. Но кроме горя есть еще и вина, а значит необходимо и покаяние. Верующий знает, что Господь Бог прощает любой грех, если человек от всего сердца раскается в нем: признал себя повинным в грехе, осудил его и сокрушается о содеянном, принял твердое решение не повторять его и исправить то, что можно исправить. «Покаяние воздвигает душу проклятую, исправляет увечную, исцеляет сокрушенную и делает здравой израненную», читаем мы у святителя Иоанн Златоуст,  или у преподобного Ефрема Сирина «Господь весьма любит кающихся; у Него готово прощение грешнику, только бы оставил он лукавство свое, и получит оставление грехов.

Грех убийства своего ребенка тяжел, и многие женщины (а нередко и мужчины) проговорив слова покаяния на исповеди, все равно нем могут простить себя, продолжают винить уже и «не имея на это права с религиозной точки зрения. Объяснить это можно неудовлетворенной потребностью быть прощенными теми, кому причинен вред. В каком—то смысле их совесть не успокаивается потому, что они не повинились, не испросили прощенья у своих деток. О подобной проблеме пишет Антоний митрополит Сурожский в книге «Об исповеди», рассказывая историю человека, случайно застрелившего свою невесту. Много лет каясь в этом грехе, он ни как не мог обрести покой. Митрополит Антоний передает в книге свой разговор с ним: «Слушайте, вы убили Машу и стали просить прощения у Христа, Которого не убивали, у священника, которого не убивали; вы делали добро тем людям, которые ничего общего с Машей не имеют. А вы когда—нибудь думали просить прощения у Маши лично?». — Он удивился: «А как это сделать? Маша же умерла«. Я ответил: «Либо она умерла окончательно, бесповоротно, если вы не верите в вечную жизнь; тогда не о чем волноваться, дело конченное. Либо вы верите в вечную жизнь, и тогда она жива, она с Богом, она сейчас просветленная Божественной любовью, и она — единственный человек, который может вас простить. Потому что и Бог не может простить вас без ее прощения. Если Маша вас не простит, то что может Христос сделать? Потому что когда вы встретитесь лицом к лицу в вечности, все равно между вами будет эта же ужасная трагедия«. — «Что же делать?». Я говорю: «Вот когда я уйду, прочтите вечерние молитвы, а потом сядьте и поговорите с Машей. Все ей расскажите, о том, что случилось…» Он так и поступил. Я его встретил через несколько дней и спросил: «Ну что?». И он ответил: «Я нашел мир. Я Маше все рассказал, я говорил с ней долго, излил всю душу и потом замолчал. И вдруг на меня сошел такой мир, какого я никогда в жизни не переживал. Теперь я знаю, что прощен и что когда я встречу Машу в вечности, мы встретимся с той же любовью, с которой мы расстались«.

Многие люди, следуя наставлению Владыки Антония, мысленно обращаются к своим нерожденным детям со славами глубокого сожаления и, вступив в этот особый диалог начинают ощущать бесконечную печаль, заброшенность, тихое горе их одиноких душ. Как и в рассказе о Ксении, который приведен в этой главе, у них нет осуждения и ненависти, которых так боятся родители. Слова раскаяния бывают приняты, и после этого кающиеся начинают осознавать, до какой степени душе абортированного младенца нужны память, любовь, молитва, очень часто — участие в делах этого мира через добрые дела их родителей и близких. Все это по силам тому, кто искренне хочет изжить свою вину, вернуть тепло отношений и мир в свою семью.

Простить других

Часто близкие люди советуют беременной женщине сделать аборт. Уговаривают, настаивают, требуют, угрожают. А когда все произошло и ей нужны сочувствие и помощь, они отстраняются, дают понять, что в конце—концов она сама все сделала — сама должна и справляться. Как же ей быть с этим грузом, зная что тот, кто причастен к убийству её нерожденного ребенка, живет как ни в чем ни бывало?

Если у неё есть дар прощать, то она, винясь в своих грехах, тут же прощает и соучастников: «Я не знала, что делаю, а они — и подавно». Чаще бывает по—другому: защищая себя от чувства вины, женщина старается максимум ответственности переложить на других.

Очень многие абортницы считают, что во всем виноваты их мужья или сожители. Сознательно или невольно они наказывают их своими упреками, холодностью, неуважением. Отношения портятся, но мужчины чаще всего даже не понимают причину такой агрессивности: аборт делали не им и горькая правда может очень долго оставаться скрытой от них.

Чем дольше обида, тем разрушительнее последствия. Мужчина в такой ситуации отстранится или вовсе прекращает отношения. А вот восприятие себя как жертвы жестокости у женщины может закрепиться. Этот стереотип будет соблазнять концентрировать внимание на обидных проступках любого партнера. Находя все новые поводы для критики, пусть даже и заслуженной, женщина теряет не только уважение к мужчине, но и всякую самокритичность к себе. В результате она обрекается на одиночество — даже если они с мужчиной не расходятся, ни о какой человеческой близости речь уже не идет.

Можно привести очень много примеров, когда женщины, родившие детей не смотря на то, что партнеры советовали сделать аборт, не только разрывали с ними отношения, ни и всю жизнь говорили сыну или дочери самые нелицеприятные вещи об отце. Это было не только жестоко по отношению к детям, но еще и несправедливо: в подробных беседах выяснялось, что мужчина (чаще всего не муж) настаивал на аборте только какое—то время, а потом, одумавшись, предлагал или даже оказывал материальную помощь, хотел участвовать в воспитании ребенка, иногда даже был готов вступить в брак. Но женщины уже ничего не хотели слышать, не хотели прощать, а хотели ненавидеть и презирать. По существу именно их решение приводило к тому, что дети росли без отцов и значительную часть жизни чувствовали ущербность этого своего положения: помногу раз выслушивая из уст матери обвинения в адрес папы, они и сами начинали смотреть на него, как на врага. Знание же о его достоинствах, о желании участвовать в воспитании, оставалось где—то на краю сознания. Какого же было удивление и счастье детей (взрослых, иногда уже пожилых людей), когда психолог помогал им перестать смотреть на отца глазами обиженной мамы, возвращал им все полноту добрых воспоминаний об отце, любви которого не дано было в полной мере проявиться, потому что мама не простила и отвергла его.

Ради будущих детей и ради самой себя женщине стоит разобраться в своих отношениях к родственникам, склонявшим её к аборту. Как это сделать?

Во—первых, правильно было бы обратиться с этим к священнику за духовной помощью, или к психологу. Но если женщина решила пока этого не делать, то хорошо было бы найти хотя бы кого—нибудь, кто мог бы её выслушать внимательно и доброжелательно, не осуждая и не навязывая свое мнение. Такая беседа помогла бы до конца пережить и осознать гнетущие чувства, в какой—то степени ослабить их.

Во—вторых, нужно дать себе отчет, а желательно записать, какие конкретно слова, действия родственника, вызвали тяжелые чувства. Не стоит обобщать, считая, что человек что—то всегда делает не так или не делает так, как надо, никогда. Наши отношения с близкими людьми наполняются конкретными делами, событиями, разговорами. Поэтому нужно вспомнить, что, когда, при каких обстоятельствах говорил или делал родственник такого, что вызвало тяжелые отрицательные чувства и именно из—за этого отношения теперь стали хуже. Например, женщина может очень долго с обидой вспоминать безразличие мужа в первом её разговоре с ним о беременности, и только через много лет, сопоставив события, понять, что именно в этот день на работе у мужа была крупная неприятность.

В—третьих, важно разобраться, какое отношение к абортам было или существует до сих пор в родительской семье мужчины: кто делал аборты, кто из родственников поддерживал это решение, кто был против. Очень часто понимание того, что муж, реагируя на беременность, ведет себя точно также, как в свое время вел себя его отец, примиряет женщину и с ситуацией, и с мужем.

В—четвертых, справедливо будет также вспомнить и записать, что хорошего сделал этот родственник, за что стоит быть благодарной ему. Как часто, после ссор и обид, люди забывают то доброе, что сделали для них их близкие!

В—пятых, не менее справедливо будет женщине вспомнить и записать, что она сама сделала против этого родственника, в чем есть её вина.

В—шестых, а это может быть самое важное, надо постараться представить себя на месте своего родственника, может быть сесть на то кресло или стул, где он любит сидеть и прочитать получившийся текст его глазами. Начать с благодарности, перейти к части, где женщина обличает себя и уже только потом читать начало, как бы ища ответы на вопросы: «Ка же получилось, что моя жена (спутница, дочь) была так расстроена моими словами и поступками, а я это допустил? В чем же дело?».

В таком внутреннем монологе часто становится понятным, что человек был поглощен своими проблемами, или испугался, или, действительно, не задумываясь, отреагировал так, как, по его представлениям, отреагировали бы его родители. В любом случае, если действительно удалось поставить себя на его место, проникнуться его мироощущением, то, как бы глубоко он был неправ, приходит грусть, сочувствие, понимание, как человек запутался, что в важную минуту не смог отличить доброе от злого. Часто становится видно, почему это произошло. Нет осуждения, есть большая печаль, потому что в этот момент снова в полной мере открывается, что грех и есть наказание. Человек, толкнувший женщину на аборт, наказан тем, что он лишил себя счастья быть отцом или дедом, что его младшие родственники, вслед за ним будут соблазниться толкнуть на аборт еще кого—то. И самое страшное наказание — сам необратимый шаг от радости семейной жизни, радости продолжения рода в сторону смерти. Ведь жизнь его уже никогда не будет такой, как прежде.

Такое восприятие ситуации показывает, насколько бессмысленно, даже вредно осуждение. Оно только ожесточает человека, способствует тому, что он, страшась почувствовать себя отверженным из—за тяжести совершенного, всеми силами будет оправдывать себя, впуская в ход многообразие механизмов психологической зажиты, о которой уже много написано в этой книге. Конечно, очень важно постараться открыть ему горькую правду, чтобы и он мог встать на путь раскаяния. Но сделать это можно только с любовью, — только она может придать человеку веру, что его раскаяние будет принято и прощение возможно.

Пример. Тамара поздно вышла замуж, долго не могла забеременеть и известие о том, что она должна стать мамой, было до неё самым большим счастьем. Но это счастье было очень коротким: сначала муж тоже обрадовался, но через три недели он запил, перестал ходить на работу, сказал, что ему все равно, что будет с ребенком. Кредиты, взятые в расчете на зарплату мужа, отдавать было не из чего: Тамаре нужно было лежать в больнице на сохранении, а от этого её заработок очень страдал. Но всего страшнее для неё было предательство, иначе поведение мужа она объяснить не могла. Плакала, хотела сделать аборт, думая что не судьба ей иметь семью и ребенка, но решила обратиться в центр «Жизнь», — может быть они найдут объяснение тому кошмару, в котором она оказалась? И объяснение, действительно, нашлось. Если бы не переизбыток горьких чувств, наверное, она и сама бы смогла понять, что происходит. Дело в том, что за несколько лет до знакомства с Тамарой у её мужа была любимая женщина, она уже ждала ребенка, но на третьем месяце тяжело заболела, у неё случился выкидыш. Была инфекция и долгая болезнь, закончившаяся инвалидностью. И она сама не захотела остаться, навсегда уехала в свой родной город к маме. И вот, когда срок беременности Тамары подошел к третьему месяцу, муж запил. Он не понимал, почему ему невыносимо тяжело думать о беременности жены, и сама Тамара, слышав когда—то эту грустную историю, ни как не сопоставляла её со своей сегодняшней жизнью. Но на приеме у психолога связь событий стала очевидной. Тамара справедливо решила, что когда её беременность по времени оставит позади срок той несчастной беременности, мужу станет легче. И, конечно, в одну минуту вся обида на мужа у Тамары прошла: ей стало его бесконечно жаль. Тамара перестала его ругать, берегла себя, ждала его «возвращения» и через три недели муж пить перестал. Правда хорошую работу он уже найти не смог, пришлось как—то перебиваться, пользоваться помощью центра «Жизнь», не всем экономить. В положенный срок у них родилась здоровая девочка, и муж взял всю заботу о ней на себя, а Тамара очень скоро вернулась к своей высокооплачиваемой работе. Когда дочери исполнился год, она позвонила в центр «Жизнь» с благодарностью: если бы в решительную минуту она не взяла себя в руки, чтобы теперь было с её семьей?

(из книги Роксаны Бондаревской «Прерванная жизнь. Аборт. Раскаяние. Исцеление»)