У детей, которые зачаты до аборта, есть в жизни опыт потока материнской любви, есть опыт пребывания в безопасном и гармоничном пространстве лона матери. Этим детям удалось пережить состояние безопасности, доверия, счастья и любви. Всё это прекращается позже, с первым абортом матери. Ребенок внезапно теряет мать. После аборта мать начинает тянуть в смерть – ребенок в панике. На бессознательном уровне он устремляет все свои душевные силы на спасение мамы и контроль над ней. Контролировать приходится её присутствие в жизни. Важно понимать, что для ребёнка душевное (а значит и энергетическое) присутствие матери означает, что его жизнь в безопасности. Часто, после аборта матери дети начинают хуже учиться, или становятся капризными, или начинают болеть. Во взаимоотношениях с матерью такие дети чувствуют себя ненужными, преданными, одинокими. Подобную отверженность ребенок начинает «объяснять» себе тем, что он плохой. И теперь он изо всех сил начинает возвращать существовавшее недавно материнское расположение и мир. Т.е. в его душе возникает образ, что он может и должен изменить ситуацию. Например, став помогающей фигурой для мамы: родителем, другом, психотерапевтом, смыслом жизни, клоуном-весельчаком. Кроме того, после аборта неминуемо портятся парные отношения родителей, которые уладить также берётся ребенок. Начинает расти сильное напряжение в его душе. Спасение матери превращается в миссию. Формируется болезненная связь. Став взрослыми, уже имея свои семьи, для этих людей приоритетными остаются отношения с матерью, с родительской семьёй, нежели отношения с партнером, детьми и своей жизнью. Складывается такое впечатление, будто эти люди когда-то в детстве «дали слово» спасти свою мать и продолжают держать его и по сей день. Даже ценой собственной жизни.

Кроме того, включается еще одна сложная динамика. Поскольку у живых детей сильная связь с абортированными братьями и сестрами, то дети, рожденные до аборта, на правах старшего ребенка начинают «опекать» тех, кто после них. А именно, из солидарности с умершими младшими детьми, старшие начинают отказываться от своей жизни. В том смысле, что жизнь перестает приносить радость, легкость, восторг от открытий и т.п. Появляется подавленность, опустошенность, возникает ощущение безрадостности бытия, нежелание что-либо делать, творить… другими словами, мало сил на жизнь. Такое душевное состояние приводит к физическим заболеваниям. Возможно, все выше перечисленное не видно сразу, но с годами, подобное состояние становится очевидным. Причем чем больше абортов, тем тяжелее состояние. Вплоть до суицидальных попыток. Таким образом, пытаясь смягчить и уравновесить мамину боль и вину, ребенок «смотрит» на детей, «скорбит», «оплакивает», «любит» и «заботится» о них вместо матери. Если эту бессознательную динамику можно было бы выразить словами, то она звучала бы так: «Если мама вас не любит, то это буду делать я» и «когда я отказываюсь от радости и полноты жизни – я с вами».

Поднаторев в роли спасателя в своей семье, впоследствии такие люди интуитивно предпочитают выбирать помогающие профессии, а в партнёрах у них нередко оказываются люди со сложной судьбой. Ведь их нужно спасать, а это то, что они умеют делать лучше всего, и то, за что они себя действительно ценят. Пока спасаешь, имеешь право жить. В этот момент они чувствуют радость, освобождение, легкость, силу. И так от спасения к спасению, пока есть кого спасать. Радоваться, любить и принимать любовь «просто так» для них затруднительно.

Зачатые после аборта

Дети, зачатые после аборта, имеют несколько иную историю. В момент зачатия душа попадает туда, где живет память об убийстве. На бессознательном уровне у таких детей отсутствует опыт доверия и счастья в отношениях с матерью. И, более того, существует бессознательный страх, что мать может их убить так же, как и предыдущих детей. Конечно, психика имеет защитные механизмы. И, к счастью, они хорошо работают, но историю не вычеркнуть. Такие люди отличаются повышенным уровнем тревожности, их чаще мучают страхи. У них нередко без причины подавленное эмоциональное состояние, апатия, депрессии. Ослабленная иммунная система. В жизни им сложно на что-либо претендовать, они чаще спиваются, употребляют наркотики. У них чаще, чем у других, встречается нарушение пищевого поведения. На бессознательном уровне они ведут саморазрушающий образ жизни, часто «ходят по лезвию ножа», высок уровень травматичности. Среди этих детей достаточно часто встречаются дерзкие «реаниматологи», которые устраивают маме такую жизнь, что у нее все время «волосы дыбом» и она вынуждена быть всегда на «низком старте». С одной стороны, ребенка тянет к своим абортированным братьям и сёстрам, а с дугой стороны своим состоянием и поведением он останавливает мать от движения в смерть: – «Я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь смотреть не на боль, а на меня». Теперь мама занята им, она не смотрит в смерть, ребенок успокаивается – можно жить.Среди них много людей, которые очень привязаны к животным — спасают, заботятся, любят. Нередко выбирают профессии, связанные с животными: ветеринары, дрессировщики, заводчики и т.п. От них нередко можно услышать: «Я животных люблю больше, чем людей. Люди жестоки и бездушны, а животные добры и беззащитны». Словно через общение с животными они пытаются восстановить доверие к миру, к матери. Устанавливая отношения с другими людьми, они мало учитывают свои желания и интересы. Например, могут годами оставаться на работе, которая для них невыносима, или поддерживать отношения, которые их разрушают и т.п. Среди них чаще встречаются люди, у которых мало что ладится в жизни, словно тяжелый рок преследует их. Сложно найти работу (они часто вообще не знают чем хотят заниматься в жизни, а если и знают, то это не доходит до реализации или реализуется с невероятным трудом), сложно создать семью и/или сохранить семью, много проблем со здоровьем, с детьми… Словно они расплачиваются за свою жизнь – искупают каждый свой день, неосознанно делая свою жизнь тяжелой. Эти люди не чувствуют вкус жизни, пока она течет сама по себе. Они вынуждены создавать себе (и, как следствие, окружающим) экстрим и только на пике этих ситуаций они чувствуют вкус и остроту жизни. Речь не только об экстремальных видах спорта, это любые сложные, как правило, негативно эмоционально заряженные жизненные ситуации.

Если их бессознательные взаимоотношения с абортированными братьями и сестрами можно было бы выразить одной фразой, то она звучала бы так: «Цена моей жизни – ваша смерть». Ведь если бы родились предыдущие дети, то этого ребёнка скорее всего бы не было. И теперь этот ребёнок бессознательно стремится к ним, так как принять жизнь за такую высокую цену очень сложно. Их состояние можно сравнить с человеком, у которого, например, расстреляли всю семью, а он один выжил. Очень тягостно оставаться.

Во взаимоотношениях с матерью этот ребенок чувствует себя обделённым, ненужным, плохим, есть ощущение, что его не любят и не понимают. И это не зависимо от поведения матери. Таким детям часто присуще чувство глубокого одиночества, обиды и тоски. В браке таким людям тоже не просто. Очень сложно сочетать бессознательную тягу в смерть и обязательства перед жизнью. Поэтому, например, женщина (родившаяся после абортов матери) чаще всего в партнёры выбирает мужчину «не желающего» жить: алкоголика, наркомана, человека, бессознательно подвергающего свою жизнь опасности (или рядом с ней он становится таким). А если этот мужчина крепок в жизни, то бессознательно она будет стремиться разрушить семью. Т.к. его активная включенность в жизнь создаёт у неё сильный внутренний конфликт. Ей и без того тяжело удерживать баланс между жизнью и смертью, т.е. жить так, чтобы было не заметно, что живёшь. В принципе, этот баланс соблюдают и дети, родившиеся до аборта.

После аборта: человек не на своем месте

Практика показала ещё оду интересную закономерность. Люди, которые не знают, какие они у мамы по счёту (например, он от третьей беременности, а его называют первым ребёнком в семье), никак не могут найти своё место в жизни в прямом и в переносном смысле слова. Родовая система устроена таким образом, что каждый вновь родившийся член системы, получая своё законное место в роду, вместе с ним получает и ресурс именно этого места. Т.е. первый ребенок получает свой поток силы под те функции и запросы, которые предъявляет система к нему. Второй — свой, и т.д. На своём месте человек чувствует себя очень хорошо. Но если ребёнок пришел, например, третьим, а его воспитывают и воспринимают, как первого, предъявляют все требования и ожидания, как к первому ребёнку, он будет чувствовать себя очень тяжело. На бессознательном уровне он будет ощущать, что не справляется. У таких людей есть сложное ощущение, что они в жизни занимают не свое место, проживают не свою жизнь, им бывает очень трудно понять, чем же заниматься в жизни, что в этой жизни подходит именно им. Они как бы живут в заблуждении. И как только человек узнаёт, какой он именно по счёту, наступает большое облегчение. Это не значит, что мама должна сказать маленькому ребенку, что она делала аборты. Ребёнок не сможет это правильно воспринять, такая информация может даже нанести травму. Эту информацию можно оставить до того момента, когда он повзрослеет и с ним можно будет поговорить. Важно, чтобы мама в своей душе четко понимала, что у неё столько детей, сколько было беременностей. Этого достаточно, пока ребёнок маленький.

Луковникова М.В. детский, семейный психолог