Аборт. Смертность от внешних причин. Исследование. Финляндия 1987-2000 гг.
Ранее было проведено лишь несколько исследований о взаимосвязи между беременностью и смертностью от внешних причин.
Методы: информация о смертности от внешних причин среди женщин в возрасте 15-49 лет в Финляндии в 1987-2000 годах (n = 5299) была взята из трех национальных реестров здравоохранения для выявления случаев смерти, связанных с беременностью (n = 212).
Результаты: смертность женщин по внешним причинам во время беременности и в течение 1 года после прекращения беременности была ниже, чем смертность от внешних причин среди небеременных женщин (относительный риск 0,79, 95% доверительный интервал 0,69-0,91). Однако, при общем увеличении числа самоубийств и убийств, наибольший риск был выявлен среди женщин, совершивших аборт, особенно в возрастной группе от 15 до 24 лет.
Выводы: низкий уровень смертности от внешних причин свидетельствует о защитном эффекте родов, но повышенный риск после прерывания беременности должен быть признан при предоставлении медицинских и социальных услуг.
Ключевые моменты
Информация о смерти от внешних причин была взята из трех национальных реестров здравоохранения для выявления случаев смерти, связанных с беременностью.
Показатели смертности от непреднамеренных травм, самоубийств и убийств были ниже среди рожающих женщин, чем среди небеременных женщин.
Показатели смертности по внешним причинам после искусственного аборта были выше, по сравнению со смертностью среди небеременных женщин.
Повышенные показатели смертности и самоубийств наблюдались у женщин в возрасте 15-24 лет с недавним спонтанным абортом или внематочной беременностью.
Повышенный риск смертности после прерывания беременности должен быть признан при предоставлении медицинских и социальных услуг.
Из 212 наблюдаемых случаев смерти… Доля случайных смертей была самой высокой среди женщин, у которых был недавний искусственный аборт (72,5%) или выкидыш (60,6%). Этот показатель был значительно ниже среди беременных женщин или женщин с недавними родами (37,5%) и среди небеременных женщин (33,5%).
После искусственного аборта показатели смертности, связанные с беременностью, были выше, чем показатели смертности среди небеременных женщин во всех возрастных группах.
Установленные по возрасту коэффициенты смертности от смертей из-за непреднамеренных травм, самоубийств и убийств были значительно ниже после родов, чем среди небеременных женщин… Этот эффект не наблюдался после выкидыша или внематочной беременности, и, по сути, показатели самоубийств и убийств для женщин моложе 25 лет были выше, чем среди небеременных женщин.
В течение года после аборта смертность женщин из-за непреднамеренных травм, самоубийств и убийств была значительно выше, чем среди небеременных женщин во всех возрастных группах.
Источник:
Mika Gissler, Cynthia Berg, Marie-Hélène Bouvier-Colle, Pierre Buekens; Injury deaths, suicides and homicides associated with pregnancy, Finland 1987–2000, European Journal of Public Health, Volume 15, Issue 5, 1 October 2005, Pages 459–463
Истории несбывшегося материнства «Я всё время думала о своих нерождённых детях…»
Бесплодие. Аборт. Выкидыш. Социальные нормы диктуют женщине, что она должна быть матерью, а неспособность или нежелание рожать сопровождается осуждением и дискриминацией. В реальности одна из четырёх беременностей заканчивается выкидышем, у 15 % пар во всём мире отмечается бесплодие, многие вынуждены прерывать беременность по медицинским показаниям или из социально-экономической необходимости. Несмотря на то что процент младенческой смертности в России и мире стремительно снижается, риск потери уже рождённого ребёнка тоже существует.
За каждой историей, формирующей статистику неудачной беременности, помимо скорби скрывается чувство обиды, стыда, неполноценности, предательства со стороны собственного тела, неготовность врачей и близких относиться к женской трагедии внимательно. Говорить о многих вещах мы до сих пор не умеем: выкидыши замалчиваются, женщин успокаивают словами, что у них ещё будут дети, а сделавших аборт порицают — как минимум за неумение пользоваться надёжной контрацепцией. Мы поговорили с разными женщинами — о жизни с бесплодием, опыте выкидыша, абортов и потери ребёнка.
Бесплодие
«В своей голове я начала «беременеть» лет восемь назад, когда вышла замуж и стала работать с маленькими детьми. Мне по душе атмосфера семьи, воспитания и развития малышей. Тогда мы с мужем решили, что пока с ребёнком подождём: мы жили у родителей, мне нужно было доучиться, да и денег особо не было. Если бы залетела, мы были бы счастливы. Но презерватив был нашим верным другом следующие пять-шесть лет и ни разу не подводил.
Планировать беременность мы стали года два-три назад. До этого у меня была череда регулярных походов к гинекологу: то небольшой сбой цикла, то киста, то что-то ещё. Во время одной задержки менструации на два с половиной месяца я попала к новому специалисту. Оказалось, что у меня нет овуляции, а значит, забеременеть я не могу. После этого было много разных этапов. Были страх и полное непонимание, когда врачи не могли сказать ничего вразумительного, назначали кучу анализов, диагностика затягивалась на месяцы. Были моменты, когда я не была уверена, насколько по-настоящему хочу ребёнка, как будто уже переболела этим острым желанием.
Иногда, если случалась самая незначительная задержка, я сразу начинала чувствовать себя беременной. Появлялись все симптомы: и живот тянет, и грудь болит, и я вся такая раздражительная. Во время очередной ложной беременности я подсела на коляски — смотрела картинки и видео, выбирала. Видимо, это было какой-то внутренней уловкой: всё равно малыш появится, а я пока ему коляску выберу. Это помогало мне сохранять надежду, не срываться на мужа, не психовать. Я стала экспертом по коляскам, мой муж (не по своей воле) — тоже, и надеюсь, мне это когда-нибудь пригодится.
В моей голове никак не укладывается, что ради появления малыша нужно заниматься сексом как работой. Всё волшебство пропадает, приходится отмечать дни в календаре, а через месяц проверять, зачали мы тогда или нет. Мне это не нравится, но я понимаю, что это единственный способ. Для меня пример спокойствия, верности и мудрости — муж. Я до сих пор не понимаю до конца, неужели он правда не переживает? Поначалу меня это даже раздражало, но поговорив с ним, я осознала: это не безразличие, а зрелая позиция. И это как раз то, что мне нужно».
Маша, 27 лет.
Бесплодие. Аборт. Выкидыш. Всемирная организация здравоохранения определяет бесплодие как неспособность сексуально активной, не использующей контрацепцию пары добиться беременности в течение одного года. Бесплодие выявлено примерно у 15 % пар во всём мире. И хотя примерно в половине случаев причиной неспособности пары к репродукции является мужское бесплодие, социальное бремя непропорционально ложится на женщин, считает доктор Махмуд Фатала, сотрудничающий с ВОЗ.
Очень важно исследовать психологические проблемы, которые возникают на фоне диагностики и лечения. Медработники должны помнить, что бесплодие — кризис в жизни обоих партнёров: их семейная и сексуальная жизнь подвергается испытаниям. И хотя женщины чаще мужчин жалуются на стресс, связанный с невозможностью иметь детей, приводящий к тревоге и депрессии, психологическую помощь лучше оказывать обоим. Факт отсутствия у молодой пары детей не должен вызывать недоумения, осуждения, вопросов и призывов к действию. Подобное вмешательство как минимум неэтично, максимум — причиняет страдание.
Аборт
«Я очень рано созрела, лет с двенадцати начала встречаться с мальчиками, в шестнадцать влюбилась по-настоящему. Мама решила поделиться со мной «женской мудростью» и рассказала, как высчитывать опасные дни, чтобы не забеременеть. Как оказалось, способ был дурацким. Я забеременела. Помню, как до ужаса испугалась, ведь я по сути сама была ещё ребёнком. Я знала, что эта новость убьёт моего отца, а мама всегда говорила: «Родишь — на меня не рассчитывай». Так что я никому ни о чём не сказала.
Очень тяжело было выносить отношение врачей: ты переживаешь самое травматичное событие в жизни, а к тебе относятся как к грязной, распущенной. Мне назначили медикаментозный аборт — считается, что он более щадящий. Но это тоже большое испытание — ничего хорошего в схватках, реках крови и виде того, что могло бы стать твоим ребёнком, нет.
В тот раз я решила, что сама виновата, надо было считать дни внимательнее. Но вслед за первой беременностью случилась вторая. Когда я сказала врачу, что это уже второй аборт, то физически почувствовала, как на мне как на матери ставится крест. Аборт делали обычным способом, под общим наркозом. Очнулась я в общей палате ещё с десятком таких же «падших» женщин, как я сама. Я была уверена, что никогда больше не смогу забеременеть, и поэтому тихо скулила, отвернувшись к стенке.
Я постоянно думала о своих неродившихся детях. Мне снились кошмары о зародышах, брошенных новорождённых собаках и кошках в злачных подъездах. Я страдала. Фантазировала, какими они могли быть. Иногда вдруг начинала считать, сколько бы им было сейчас. Представляла себя супермолодой мамой со взрослыми детьми — и у меня сжималось сердце. Я ходила к психологам, постепенно перестала так сильно себя винить, успокоилась, приняла своё решение как единственно возможное и стала жить дальше. Лет через десять я решилась на беременность, на удивление всё получилось быстро и благополучно. Рождение ребёнка помогло мне оставить весь тот ужас в прошлом. И тем не менее я никому не пожелаю пережить такое».
Ольга, 34 года.
Бесплодие. Аборт. Выкидыш. В 1993 году было проведено исследование писем женщин, переживших искусственное прерывание беременности. Оказалось, что подобный опыт может иметь длительные травмирующие последствия, наиболее частые из которых — постоянное чувство вины и фантазии об абортированном плоде. Половина респонденток считали аборт убийством, а 44 % выражали сожаление по поводу своего решения. Другие долгосрочные эффекты включали депрессию (44 %), горе утраты (31 %), стыд (27 %) и фобические реакции на младенцев (13 %). У 42 % женщин неблагоприятные психологические последствия аборта продолжались более десяти лет.
В другой научной статье доктор Дж. А. Розенфельд пишет, что женщины, прервавшие незапланированную беременность в первом триместре, реже страдают от серьёзных негативных эмоциональных переживаний. И хотя некоторые испытывают двойственные чувства или вину, многие констатируют облегчение и другие позитивные реакции. Те, кто был вынужден прервать беременность во втором триместре, в особенности по медицинским или генетическим показаниям, а также женщины с анамнезом нескольких абортов, психиатрическими проблемами или без поддержки близких, более подвержены эмоциональным переживаниям. У них риск клинической депрессии на 65 % больше, чем у женщин, беременность которых разрешилась родами.
Выкидыш
«Мне было двадцать шесть лет, ребёнка мы планировали. Когда поняли, что больше радуемся задержке месячных, чем их началу, прошли обследование, нашли идеального гинеколога — и я почти сразу забеременела. Каждую неделю я читала, как меняется зародыш на соответствующем сроке.
Мы поехали на машине в Польшу и на обратном пути попали в огромную пробку. Когда наконец дошла очередь до нас, пограничники придрались к ввозимой сумме и начали намекать на взятку. Оставаться на границе уже сил не было, и я стала говорить, что они издеваются над беременной. Я выпячивала живот (мне тогда казалось, что он растёт) и устроила истерику. Потом выяснилось, что плод замер ещё на восьмой неделе, а тогда уже была двенадцатая. Тогда я выстроила «причинно-следственную связь» — будто бы это моё наказание за прикрытие беременностью в корыстных целях.
Когда мой гинеколог увидел, что плод замер, а я стала плакать, он предложил пару дней подождать — вдруг это ошибка УЗИ. Через два дня случился выкидыш. Страшные боли и кровь. Поехали к доктору, он направил в больницу. Как оказалось, выкидыш не всегда полностью протекает самостоятельно — в моём случае потребовался аборт под наркозом. Самое жуткое было очнуться в общей палате с другими девушками. Многие отходили от наркоза после аборта, рассказывали друг другу свои истории: одни считали себя слишком старыми, чтобы рожать, кто-то, наоборот, залетел по молодости, кто-то сделал аборт, потому что уже трое детей и денег на всех не хватает. А я отворачивалась к стене и выла. Это было так несправедливо.
Практически сразу я снова забеременела и постаралась сконцентрироваться на новом опыте. Стало чуть легче эмоционально, когда мой сын начал шевелиться. Но когда он спал — я паниковала. Я всё время ждала выкидыша. Набрала 17 кг, уволилась с работы, сидела дома: спала и ела нектарины. Жаль, что не нашлось никого, кто отправил бы меня тогда к психологу. Я не понимала неразумность своих действий, не контролировала возникающую панику. Вместо лечения депрессии гинеколог каждый раз пророчила мне выкидыш, закатывала глаза по поводу моего веса и удивлялась, как это я до сих пор беременна. Мой сын родился в срок и здоровым, но меня не отпускали тревога и страх, что я его потеряю. Когда он заболевал, это было для меня концом света. Отпустило, только когда я нашла хорошего психотерапевта и начала принимать необходимые препараты».
Анна, 35 лет.
Бесплодие. Аборт. Выкидыш. Выкидыш может быть связан с серьёзными психологическими последствиями для пациенток, их партнёров и семей. Для некоторых психологическая травма оказывается серьёзной и продолжительной, даже если выкидыш происходит в самом начале беременности. В 2016 году Министерство здравоохранения РФ выпустило протокол диагностики и тактики ведения выкидыша в ранние сроки беременности, в котором в том числе затрагивается психологический аспект состояния пациенток.
Женщины очень переживают потерю желанной беременности, поэтому использование медицинским работником термина „аборт“ может ещё больше способствовать развитию негативного самовосприятия у пациенток, уже испытывающих чувство неудачи, а возможно, стыда, вины и неуверенности в себе. Таким женщинам должна быть предоставлена возможность для получения дальнейшей помощи. В оказание которой могут быть вовлечены не только врачи, занимавшиеся пациенткой на этапе выкидыша, но и врачи общей практики, медсёстры, акушерки, патронажный персонал, службы психологической поддержки» — это цитата из руководства. Но в реальной жизни девушки, оказавшиеся в такой ситуации, часто слышат стандартное «ещё родишь», лишены профессиональной психологической помощи и испытывают сильнейшее одиночество.
Аборт на позднем сроке
«Мне было двадцать два года, я училась на последнем курсе института. Всё вышло случайно, хотя ребёнка я всегда хотела и никогда бы не стала делать аборт. Случайностью скорее стал сам аборт, чем незапланированная беременность. На двенадцатой неделе было контрольное УЗИ, на котором увидели маркер синдрома Дауна. Меня отправили в перинатальный центр на дополнительное обследование. В шестнадцать недель мне делали пункцию, это было очень страшно и неприятно. Мысли скакали, я была растеряна, подавлена, разбита. У меня был выбор, и было тяжело его сделать. Снились жуткие сны: у меня на руках младенец, он — ангел, и я несу его по лестнице наверх, в божественный свет. Было сильное давление со стороны врачей и медицинского персонала — они призывали избавиться от ребёнка. На 20-21 неделе я прошла через искусственно вызванные роды.
Этот опыт был невероятно травмирующим, но когда всё закончилось, стало ещё тяжелее. Меня не покидала мысль, что я совершила ошибку. В те годы решиться на то, чтобы стать мамой особенного ребёнка, было чем-то из области фантастики, не было никакой информации на эту тему. Казалось, так будет правильнее. Никто тогда не говорил, что синдром Дауна — это не так страшно, что с этим можно жить. Если бы хоть один человек тогда сказал мне «Эй, ты справишься» — возможно, всё было бы по-другому.
После случившегося мной овладела апатия, ничто не радовало, не хотелось ни с кем разговаривать. Мы с мужем поехали в Индию — это было моим спасением от депрессии. Сначала был Гоа, потом мы двинули на восток. Поездка на меня очень повлияла — это была встреча с самой собой, и боль понемногу отпускала. Если бы я тогда не поехала, то не знаю, что со мной было бы дальше. Друзья ничего не знали, но здорово поддерживали. В таких ситуациях поддержка близких — самое главное. Без неё очень сложно выкарабкаться».
Катя, 32 года
Бесплодие. Аборт. Выкидыш. Есть мнение, что уже в ранней диагностике, которая «позволяет» беременной женщине или паре не сохранять ребёнка с особенностями развития, заложена идея эйблизма (дискриминация людей с инвалидностью). В Великобритании, к примеру, 90 % беременных женщин выбирают аборт, если у плода диагностирована высокая вероятность синдрома Дауна. Героиня этого текста говорит о настойчивой «рекомендации» российских врачей избавиться от плода с генетической особенностью. С другой стороны, в некоторых американских штатах пытаются законодательно запретить аборты с подобной мотивацией. Оба подхода выглядят несовершенными.
Журналистка и писательница Анна Старобинец в своей книге «Посмотри на него» подчёркивает важность врачебной эмпатии, которой практически всегда лишены женщины в России, вынужденные прервать беременность на позднем сроке: «Формальное выражение сочувствия в таких случаях — это норма человеческого общения. Это международный стандарт. Базовый. Пройдёт ещё несколько дней, и я обнаружу, что у нас такого рода стандартов вообще нет. Иногда попадаются люди, считающие нужным сказать „сожалею“ или „сочувствую“. Но это исключения. Никаких общепринятых ритуалов выражения сострадания не существует. Вы, может быть, думаете, что это неважно? Что от этого не легче? Поверьте мне. Важно. И легче. Совсем немного, но легче».
На основе собственной истории и интервью женщин, которые, как и она, потеряли детей на позднем сроке, а после страдали от ночных кошмаров и панических атак, Анна говорит о безусловной необходимости психологической помощи, создания групп поддержки или по крайней мере открытого обсуждения того, что произошло: «Я не хочу отвлекаться. Не хочу „поскорее об этом забыть“. Я хочу помнить. Хочу говорить о своём погибшем ребёнке. Все разговоры на посторонние темы кажутся мне бессмысленными». Исследование, проведённое в Швеции в 2014 году (правда, всего при участии 11 женщин), подтверждает эти доводы.
Потеря ребёнка при рождении
«Мне было двадцать пять лет. Мы с партнёром были вместе два года, после свадьбы начали задумываться о ребёнке. Мы подходили к этому осознанно, оба прошли обследование. Беременность была для меня в радость.
На сроке 37 недель я проснулась оттого, что была мокрой. Пошли редкие схватки. Мы вызвали машину, поехали в перинатальный центр. Было воскресенье, дежурный врач сказала, что схватки идут каждые 10-15 минут, но рожать рано. Анализ показал, что жидкость — не околоплодные воды, и мне начали колоть препараты, которые останавливают родовую деятельность. На следующий день я снова почувствовала, что мокрая, но мне ответили: «Наверное, описалась, на твоём сроке это обычное явление». Схватки всё ещё были, но уже не такие частые. Мне сделали УЗИ, а через два дня выписали с условием, что назавтра я приду на контроль.
Я была уставшей, пришла домой и легла спать. Проспала весь день. Мне стало плохо, было тяжело дышать. Утром, когда начала собираться в больницу, ноги были, как у слона — пришлось надеть обувь мужа. Начал сильно болеть живот, как будто вот-вот лопнет. Долго ждала акушерку. Она пришла, начала слушать живот деревянной трубкой. Сердцебиение не прослушала. На КТГ — ничего не слышно. Вызвали врача, чтобы сделать УЗИ. Она смотрит и говорит: «Ой, сердцебиения не вижу». В тот момент меня будто ударили молотком — не могла ни кричать, ни говорить. Я помню только, как дошла до палаты, набрала маму и крикнула ей в трубку: «Мама, они говорят, что он умер».
Вскрыли плодный пузырь, и оттуда вытекло 30 мл воды — хотя на этом сроке норма полтора литра. Мне дали таблетку, чтобы вызвать роды, и закрыли в палате, а вскоре перевели в родовое отделение. Я вырубалась, но просыпалась от боли. Просила, чтобы мне сделали анестезию. Пришёл врач, сказал, что открытие полное, и за три потуги я родила своего сыночка. Когда я попросила показать мне его, врач отказался. Я повернулась к маме, она плакала, я закричала: «Покажите мне моего Ванечку!» Врач изменился в лице, кивнул акушерке. Малыш был фиолетового цвета. Дальше, чтобы я не орала и не поднимала шум, мне вкололи успокоительное.
Когда меня перевозили в послеродовое отделение, зашла медсестра, чтобы поздравить с появлением малыша. У мамы тоже сдали нервы, она крикнула: «У нас ребёнок умер, уйдите!» Эти её слова разлились по мне такой болью. Я плакала. Пустые руки матери — это ужасная боль. Пришёл муж, мы стояли и плакали обнявшись. Время нахождения в роддоме для меня было пыткой. За стеной были роженицы с живыми детками, с ними всё было в порядке. Мне говорили: «Да ладно, молодая, ещё родишь». А я отвечала: «Я что, инкубатор, робот по производству детей?» Я просила уйти из роддома через двери приёмного покоя, но мне не разрешили. Пришлось выходить через парадный выход. Это было так больно.
День похорон — как в тумане. Я помню только, что сидя у гроба, гладила его и просила прощения. Первый месяц я не могла ни спать, ни есть. Постоянно думала, я тут, живая, а он там. С одной стороны, мне тяжело было говорить людям, что у нас нет малыша. А с другой — хотелось о нём говорить. Дома эта тема была закрыта, и доходило до того, что я обсуждала это с посторонними людьми. В итоге я взяла себя в руки, пошла к психологу, вернулась на работу. Но к сыну продолжала ездить каждую неделю.
Мы пытались снова забеременеть, но не получалось. Я тихо сходила с ума. Слёзы. Пустота внутри. Боль и ужас, что больше никогда у меня не получится. Когда всё-таки это случилось, мне стало страшно. Я часто истерила, не так шевельнулся — истерика, живот болит — истерика. Я была уверена, что родится сын — так и оказалось. Ночами, когда Димка прижимается ко мне, я думаю, как там мой Ваня. Дети похожи друг на друга как близнецы.
Никто так и не смог мне ответить, почему это случилось. Все документы были подделаны. Все записи, все анализы. В деле есть нестыковки. Временные рамки не совпадают. Была у главного врача, она говорит: «Вот ты пишешь на нас жалобы, к нам с проверками ходят, а представь, у нас с января по октябрь 21 ребёнок умер. Если все будут жалобы писать, когда нам работать?»
Лера, 29 лет.
Бесплодие. Аборт. Выкидыш. Справиться с подобной трагедией самостоятельно очень непросто. Попытки найти поддержку в партнёре, который, как доказано, переживает потерю так же болезненно, могут привести к разочарованию и семейным конфликтам. Если обычной терапии — индивидуальной или в паре — недостаточно, можно обратиться к психиатру, который поставит правильный диагноз (депрессия, посттравматическое стрессовое или тревожное расстройство) и назначит медикаментозное лечение.
В больших городах есть группы поддержки семей, переживших выкидыш, смерть ребёнка при родах или на позднем сроке. Важно не замалчивать произошедшее, не пытаться уйти с головой в работу или поскорее снова забеременеть: незалеченная психологическая травма может иметь долгое отрицательное влияние на качество жизни женщины, здоровье, социальные связи, психологическое и физическое состояние во время будущих беременностей и отношение к собственным детям.
Трудно писать об этом, но все — таки я решилась. Никогда не ходите на аборт. Это всегда скажется на здоровье, не сразу так потом, когда-нибудь. Меня зовут Зинаида, мне 40 лет. Я живу одна, у меня нет семьи, нет детей. Почему так произошло? Глупая была, слушала всех. Тогда мне было 17 лет, когда я узнала, что беременна. Любила его сильно, жить без него не могла, дышать тоже. Но родители настояли на аборте. Не нужно было слушать их, это мое дело: рожать или нет. До сих пор со слезами вспоминаю тот день, но все уже было позади, мама успокаивала: будут еще детки. Но нет, деток больше Бог не дал. Сейчас я всегда на работе, а что делать в пустой квартире? Мужчина в мой дом мне не нужен, никого больше не полюбила. Не смогла. Мой совет прост: живите и любите тогда, когда любится, не решайте проблемы с подругами и родственниками, положитесь только на себя и своего МЧ и все будет хорошо. Помните, не всегда дается шанс стать мамой, а это главное для женщины. Берегите себя!
Тема аборта будет актуальной всегда, пока существует человечество. Это, пожалуй, одна из самых важных и тяжёлых тем, т.к. она всегда имеет далеко идущие последствия для всей семьи и потомков. Не смотря на отрицательное отношение многих религий к аборту или положительное отношение тех, для кого аборт оказался спасением, тему аборта нельзя рассматривать только в категориях «добра и зла». Это многоплановая тема, объёмная и глубокая. ХГораздо важнее увидеть ту силу и влияние, которое оказывает аборт на семейную систему. Такое понимание позволяет найти пространство для правильного отношения и взаимодействия с этой темой, даёт силы наполнено жить, во многом нейтрализуя негативные последствия случившегося. И, как следствие, живущие дети смогут освободиться от тяжёлого влияния аборта.
Дети, имеющие абортированных братьев и сестёр, – это особые дети. Их объединяет высокое и устойчивое чувство тревоги, страх, вина и низкая самооценка (зачастую они продолжают грызть ногти, спать со светом даже став взрослыми). Они чаще болеют, снижен интерес к жизни и стрессоустойчивость, у них чаще встречаются проблемы с поведением. У таких детей обычно возникают проблемы со вниманием, про них говорят, что они рассеянны, несобранны, неорганизованны — «летают в облаках».
Кроме того, обычен страх перед жизнью, страх одиночества и самый жуткий страх – потерять маму навсегда (отсюда болезненная связь с матерью). Эти страхи не осознаваемы. В общении с такими детьми бесполезны любые доводы по поводу нелепости их страхов. Тревоги действительно далеки от реальности ребёнка, потому что имеют отношение к реальности взрослых. Зачастую мамы злятся на детей, видя неуверенность, тревожность и нелепость их поведения, испытывая при этом чувство вины по поводу собственного материнства. Но бывает и так, что невроз её ребёнка имеет начало даже не у неё самой, а у её матери, бабушки или прабабушки.
Когда женщина теряет ребёнка, её чувства «замораживаются». Т.к. душевная боль слишком сильна. А для живых детей это означает, что теперь мама может быть с ними рядом только частично. Потому что её душа продолжает оплакивать потерянных детей (даже если на сознательном уровне женщина предпочитает не вспоминать об абортированных детях). Душевно, энергетически женщина отдаляется от жизни. Теперь она там, где её боль. Её бессознательно начинает тянуть в смерть. Чем больше потерянных детей, тем большая часть души «замораживается».
Влияние на женское здоровье оказывают не только собственные аборты женщины (или гибель её детей), но и боль от потери детей её матерью, бабушкой или прабабушкой. Остаётся неизгладимый отпечаток в поле рода, который передаётся из поколения в поколение. И женщины, рождающиеся далее в роду, несут его в своей душе и теле. Фибромы, миомы, эрозии, кисты, мастопатия, бесплодие (по различным причинам) и т.п. – эти заболевания имеют психологические родовые корни. Нередко женщина продолжает «вынашивать» потерянных детей в виде заболевания.
Дело в том, что между абортированными и живыми детьми существует сильная связь. Для живых детей очень важно, чтобы мама любила всехдетей одинаково. Иначе из лояльности к умершим, живые дети как бы говорят: «Если мама вас не любит, то и мы отказываемся от маминой любви». А так же от полноты и радости жизни. Так и происходит. И тогда, между матерью и живыми детьми пролегает пропасть. Теперь их разделяет боль потери. Такие дети в будущем, да и в настоящем, живут с большим трудом, как будто они потеряли благословение на жизнь. Особенно ярко конфликт проявляется именно в счастливые, наполненные радостью, моменты жизни. Или даже в момент помысла о счастье. Например, вы купили для себя что-то новое, долгожданное, поехали отдыхать в красивое место или ещё только собираетесь, строите планы на будущее, влюбляетесь, создаёте семью, покупаете квартиру или делаете красивый ремонт. А может быть вы, наконец-то, нашли интересную и высокооплачиваемую работу. Или вас повысили в должности. Вот тогда-то и возникают «неуместные» чувства и переживания: странное чувство тоски, тревоги или вдруг сваливает с ног болезнь, или начинает всё валиться из рук, или появляется апатия и безразличие ко всему, так недавно желанному. Как говорила одна наша клиентка: «Я испытываю мучительную душевную тоску и чувство одиночества, когда добиваюсь успеха и признания» — у её матери было более десяти абортов.
Из любви к абортированным братьям и сёстрам, бессознательно отказываясь от жизни, ребенок в прямом смысле слова из жизни уйти не может. Поэтому для душевного равновесия необходимо сбалансировать внутри себя два взаимоисключающих стремления: жить и уйти из жизни. Именно этот баланс и осуществляют различные психологические и физиологические симптомы. Ребёнок как бы говорит: «Я живу, но в память о вас не испытываю полного счастья и радости от жизни». Или: «Я живу, но болею». Или: «Я живу, но стараюсь от жизни ничего не брать, как и вы» и т.п.
Нередко одной из причин детской агрессивности бывает бессознательная месть матери за абортированных братьев и сестёр, причём возраст ребёнка значения не имеет.
Если в системе были аборты, женщины, сами абортов не делавшие, неожиданно для себя начинают испытывать неадекватные чувства к материнству и к детям вообще. Это могут быть неприязнь, отвращение, ощущение бессмысленности материнства, страх беременности и/или нежелание иметь детей. Страх случайно покалечить уже рождённого ребёнка. Или появляется тревожное предчувствие, что с ребенком должно случиться что-то плохое, его можно потерять. Вместо гармоничного, спокойного состояния женского потока женщины начинают проживать чувство глубокой материнской несостоятельности и беспомощности. Возникает ощущение, что нет сил и возможности дать ребенку чего-то нужного и важного, будто не смотря на вложенные усилия, ребенок покинут и обделён. Кроме того, к удивлению матерей, они не чувствуют любви к своим детям, или к одному из них. Вместо радости общения мамы испытывают раздражение, усталость, даже отвращение и ненависть. А поскольку в таких «стыдных» чувствах страшно признаться даже себе самой, измученные мамы замыкаются, все больше наполняясь чувством вины и горечи. Все дальше отдаляясь от своих детей и от самих себя.
И трудно предположить, что эти тяжелые чувства, которые они проживают, являются перенятыми (т.е. им лично не принадлежат). Перенятыми бессознательно у женщин своего рода, которые когда-то сделав аборты, вместе с болью, вытеснили и свои чувства. Теперь, из любви к женщинам своего рода, потомки проживают их боль, только уже в своей собственной жизни. Поэтому перенятые чувства выглядят неадекватными.
Наши предки (до революции 17 года) хорошо это понимали. Одна наша клиентка рассказывала про судьбу своей прабабушки, которой не разрешили выйти замуж за любимого человека именно потому, что его мать когда-то сделала аборт.
Хотелось бы отдельно сказать об особенностях людей зачатых до аборта и после. Это несколько разные истории.
У детей, зачатых до аборта, есть в жизни опыт потока материнской любви, есть опыт пребывания в безопасном и гармоничном пространстве лона матери. Этим детям удалось пережить состояние безопасности, доверия, счастья и любви. Всё это прекращается позже, с первым абортом матери. Ребенок внезапно теряет мать. После аборта мать начинает тянуть в смерть – ребенок в панике. На бессознательном уровне он устремляет все свои душевные силы на спасение мамы и контроль над ней. Контролировать приходится её присутствие в жизни. Важно понимать, что для ребёнка душевное (а значит и энергетическое) присутствие матери означает, что его жизнь в безопасности. Часто, после аборта матери дети начинают хуже учиться, или становятся капризными, или начинают болеть. Во взаимоотношениях с матерью такие дети чувствуют себя ненужными, преданными, одинокими. Подобную отверженность ребенок начинает «объяснять» себе тем, что он плохой. И теперь он изо всех сил начинает возвращать существовавшее недавно материнское расположение и мир. Т.е. в его душе возникает образ, что он может и должен изменить ситуацию. Например, став помогающей фигурой для мамы: родителем, другом, психотерапевтом, смыслом жизни, клоуном-весельчаком. Кроме того, после аборта неминуемо портятся парные отношения родителей, которые уладить также берётся ребенок. Начинает расти сильное напряжение в его душе. Спасение матери превращается в миссию. Формируется болезненная связь. Став взрослыми, уже имея свои семьи, для этих людей приоритетными остаются отношения с матерью, с родительской семьёй, нежели отношения с партнером, детьми и своей жизнью. Складывается такое впечатление, будто эти люди когда-то в детстве «дали слово» спасти свою мать и продолжают держать его и по сей день. Даже ценой собственной жизни.
Кроме того, включается еще одна сложная динамика. Поскольку у живых детей сильная связь с абортированными братьями и сестрами, то дети, рожденные до аборта, на правах старшего ребенка начинают «опекать» тех, кто после них. А именно, из солидарности с умершими младшими детьми, старшие начинают отказываться от своей жизни. В том смысле, что жизнь перестает приносить радость, легкость, восторг от открытий и т.п. Появляется подавленность, опустошенность, возникает ощущение безрадостности бытия, нежелание что-либо делать, творить… другими словами, мало сил на жизнь. Такое душевное состояние приводит к физическим заболеваниям. Возможно, все выше перечисленное не видно сразу, но с годами, подобное состояние становится очевидным. Причем чем больше абортов, тем тяжелее состояние. Вплоть до суицидальных попыток. Таким образом, пытаясь смягчить и уравновесить мамину боль и вину, ребенок «смотрит» на детей, «скорбит», «оплакивает», «любит» и «заботится» о них вместо матери. Если эту бессознательную динамику можно было бы выразить словами, то она звучала бы так: «Если мама вас не любит, то это буду делать я» и «когда я отказываюсь от радости и полноты жизни – я с вами».
Поднаторев в роли спасателя в своей семье, впоследствии такие люди интуитивно предпочитают выбирать помогающие профессии, а в партнёрах у них нередко оказываются люди со сложной судьбой. Ведь их нужно спасать, а это то, что они умеют делать лучше всего, и то, за что они себя действительно ценят. Пока спасаешь, имеешь право жить. В этот момент они чувствуют радость, освобождение, легкость, силу. И так от спасения к спасению, пока есть кого спасать. Радоваться, любить и принимать любовь «просто так» для них затруднительно.
Дети, зачатые после аборта, имеют несколько иную историю. В момент зачатия душа попадает туда, где живет память об убийстве. На бессознательном уровне у таких детей отсутствует опыт доверия и счастья в отношениях с матерью. И, более того, существует бессознательный страх, что мать может их убить так же, как и предыдущих детей. Конечно, психика имеет защитные механизмы. И, к счастью, они хорошо работают, но историю не вычеркнуть. Такие люди отличаются повышенным уровнем тревожности, их чаще мучают страхи. У них нередко без причины подавленное эмоциональное состояние, апатия, депрессии. Ослабленная иммунная система. В жизни им сложно на что-либо претендовать, они чаще спиваются, употребляют наркотики. У них чаще, чем у других, встречается нарушение пищевого поведения. На бессознательном уровне они ведут саморазрушающий образ жизни, часто «ходят по лезвию ножа», высок уровень травматичности. Среди этих детей достаточно часто встречаются дерзкие «реаниматологи», которые устраивают маме такую жизнь, что у нее все время «волосы дыбом» и она вынуждена быть всегда на «низком старте». С одной стороны, ребенка тянет к своим абортированным братьям и сёстрам, а с дугой стороны своим состоянием и поведением он останавливает мать от движения в смерть: – «Я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь смотреть не на боль, а на меня». Теперь мама занята им, она не смотрит в смерть, ребенок успокаивается – можно жить.Среди них много людей, которые очень привязаны к животным — спасают, заботятся, любят. Нередко выбирают профессии, связанные с животными: ветеринары, дрессировщики, заводчики и т.п. От них нередко можно услышать: «Я животных люблю больше, чем людей. Люди жестоки и бездушны, а животные добры и беззащитны». Словно через общение с животными они пытаются восстановить доверие к миру, к матери. Устанавливая отношения с другими людьми, они мало учитывают свои желания и интересы. Например, могут годами оставаться на работе, которая для них невыносима, или поддерживать отношения, которые их разрушают и т.п. Среди них чаще встречаются люди, у которых мало что ладится в жизни, словно тяжелый рок преследует их. Сложно найти работу (они часто вообще не знают чем хотят заниматься в жизни, а если и знают, то это не доходит до реализации или реализуется с невероятным трудом), сложно создать семью и/или сохранить семью, много проблем со здоровьем, с детьми… Словно они расплачиваются за свою жизнь – искупают каждый свой день, неосознанно делая свою жизнь тяжелой. Эти люди не чувствуют вкус жизни, пока она течет сама по себе. Они вынуждены создавать себе (и, как следствие, окружающим) экстрим и только на пике этих ситуаций они чувствуют вкус и остроту жизни. Речь не только об экстремальных видах спорта, это любые сложные, как правило, негативно эмоционально заряженные жизненные ситуации.
Если их бессознательные взаимоотношения с абортированными братьями и сестрами можно было бы выразить одной фразой, то она звучала бы так: «Цена моей жизни – ваша смерть». Ведь если бы родились предыдущие дети, то этого ребёнка скорее всего бы не было. И теперь этот ребёнок бессознательно стремится к ним, так как принять жизнь за такую высокую цену очень сложно. Их состояние можно сравнить с человеком, у которого, например, расстреляли всю семью, а он один выжил. Очень тягостно оставаться.
Во взаимоотношениях с матерью этот ребенок чувствует себя обделённым, ненужным, плохим, есть ощущение, что его не любят и не понимают. И это не зависимо от поведения матери. Таким детям часто присуще чувство глубокого одиночества, обиды и тоски. В браке таким людям тоже не просто. Очень сложно сочетать бессознательную тягу в смерть и обязательства перед жизнью. Поэтому, например, женщина (родившаяся после абортов матери) чаще всего в партнёры выбирает мужчину «не желающего» жить: алкоголика, наркомана, человека, бессознательно подвергающего свою жизнь опасности (или рядом с ней он становится таким). А если этот мужчина крепок в жизни, то бессознательно она будет стремиться разрушить семью. Т.к. его активная включенность в жизнь создаёт у неё сильный внутренний конфликт. Ей и без того тяжело удерживать баланс между жизнью и смертью, т.е. жить так, чтобы было не заметно, что живёшь. В принципе, этот баланс соблюдают и дети, родившиеся до аборта.
Практика показала ещё оду интересную закономерность. Люди, которые не знают — какие они у мамы по счёту (например, он от третьей беременности, а его называют первым ребёнком в семье), никак не могут найти своё место в жизни в прямом и в переносном смысле слова. Родовая система устроена таким образом, что каждый вновь родившийся член системы, получая своё законное место в роду, вместе с ним получает и ресурс именно этого места. Т.е. первый ребенок получает свой поток силы под те функции и запросы, которые предъявляет система к нему. Второй — свой, и т.д. На своём месте человек чувствует себя очень хорошо. Но если ребёнок пришел, например, третьим, а его воспитывают и воспринимают, как первого, предъявляют все требования и ожидания, как к первому ребёнку, он будет чувствовать себя очень тяжело. На бессознательном уровне он будет ощущать, что не справляется. У таких людей есть сложное ощущение, что они в жизни занимают не свое место, проживают не свою жизнь, им бывает очень трудно понять, чем же заниматься в жизни, что в этой жизни подходит именно им. Они как бы живут в заблуждении. И как только человек узнаёт, какой он именно по счёту, наступает большое облегчение. Это не значит, что мама должна сказать маленькому ребенку, что она делала аборты. Ребёнок не сможет это правильно воспринять, такая информация может даже нанести травму. Эту информацию можно оставить до того момента, когда он повзрослеет и с ним можно будет поговорить. Важно, чтобы мама в своей душе четко понимала, что у неё столько детей, сколько было беременностей. Этого достаточно, пока ребёнок маленький.
Вообще, если выразить через образ душевное состояние людей, чьи матери делали аборты, то это можно сравнить, например, с такой ситуацией: представьте себе, что на одной лестничной площадке одни соседи празднуют день свадьбы, а у соседей умирает ребёнок. Как быть? Праздник отменять поздно, гости собрались, а веселиться легко и непринуждённо теперь уже невозможно. Ощущение этого горя и траура наполняет пространство. Праздник проходит с этим тяжёлым чувством. Вроде бы праздник есть, а радости нет. Невозможно себе позволить радоваться — это ощущается как кощунство в такой ситуации. Вот, примерно, так на бессознательном уровне и ощущают себя в жизни люди, у которых матери, бабушки, прабабушки делали аборты. Теперь для того, чтобы научиться жить с этой болью, им придется проделать большую душевную работу. В результате чего обретается внутренняя сила, которая позволяет воспринимать и проживать жизнь на другом качественном уровне: более осознанно, более включено, более собранно. Появляется навык проживать жизнь, а не переживать наспех.
О матриархальных семейных системах
Отдельно хотелось бы сказать о таких семейных системах, где из поколения в поколение, от матери к дочери передается неприязнь к мужчинам, вплоть до ненависти. Системы, где женщины крайне негативно отзываются о мужчинах, испытывают глубокое неуважение и отрицание мужского. Часто в таких семьях мужчин оскорбляют, «задвигают» на задний план, а женщины превозносятся. Практика показала, что эта ситуация в родовых системах в большинстве случаев тоже является следствием абортов.
Природа устроила женщин и мужчин таким образом, что только вместе они могут осуществить главное таинство жизни – рождение детей. Важно понимать, что только благодаря мужчине женщина по-настоящему становится женщиной. Сначала женское в девочке инициирует, а затем и подтверждает отец. Позже муж дает ей возможность открыть, осознать и созидать своё женское через роль жены и главную роль — матери. Мужчина женщине необходим для осуществления этой миссии. Поэтому по своей природе женщина глубоко заинтересована в мужчине. Её женское не может не любить мужское, так как без мужского не может состояться. Так же как и мужское не может выжить без женского. Это уже видно с 3-х летнего возраста, когда дочери начинают проявлять к папам свою любовь, нежность и заботу. Или 5-6-ти летние девочки стремятся привлечь внимание мальчиков, дружить с ними, пытаются понять, кто кому нравится. Разделенные мужское и женское теряют свой сакральный смысл.
И вот, когда женщина делает аборт, она словно противопоставляет себя вселенскому закону: «Через мужчину от Бога к женщине приходит новая жизнь, иная душа». После аборта, на бессознательном уровне, женщина начинает испытывать сильную вину перед мужчинами и мужским, как принципом, как потоком, несущим жизнь. А поскольку вина вытесняется, то на её место приходит другое «защитное» чувство – агрессия. Дальше, на бессознательном уровне, девочкам в этом роду передаётся программа отвержения мужского, а, следовательно, и мужчин вообще, что в будущем сильно затрудняет женскую самореализацию. Исключает шанс благополучных, тёплых, уважительных партнёрских отношений. Вместо сотрудничества женщины начинают «воевать» с мужчинами, перестают их уважать, ценить и любить. Совершенно не понимая, почему они это делают. Кстати, именно в таких системах женщины страдают от токсикоза во время беременности. В основе этого симптома, как показала практика, лежит неуважение к мужчине, отрицание мужского. А для женской души это противоестественно, ведь именно благодаря мужчине она становится матерью.По законам природы и нашего бессознательного – для материнской души нет никакихпричин, оправдывающих отказ от ребёнка. Ранее расстановщики полагали, что чем меньше срок, на котором женщина сделала аборт, тем слабее это влияет на систему. Но вскоре практика показала иное. Оказалось, что потеря ребёнка на любом сроке беременности (и даже если тому была объективно веская причина) женской душой воспринимается трагически. И теперь эта боль отдаляет женщину от мужа и детей, разрушая парные и детско-родительские отношения.В практике нам не раз приходилось сталкиваться с тем, что некоторые мужья после аборта жены вдруг становятся обладателями странной импотенции и, именно, по отношению к жене. На уровне души, отец ребёнка очень тяжело проживает эту смерть. Много смешанных чувств: и отвержение, и предательство, оскорбление и унижение мужского, и безысходность, а главное ощущение пропасти, которая пролегает между мужчиной и женщиной. И тогда, в ответ на всю эту боль, появляется хорошее решение в виде симптома, через который мужчина как бы говорит своей жене: «Я не хочу становиться соучастником убийства собственных детей». (Это к вопросу о бытующем мнении среди женщин, что мужчины жестоки, черствы и бесчувственны). Практика показала, что мужчину на бессознательном уровне тоже тянет вслед за своими абортированными детьми, даже если он не знал об аборте партнёрши. Так же и у его детей, родившихся в браке, существует сильная связь с его абортированными детьми от предыдущих отношений.
Неоднократно в нашей практике встречались случаи, когда женщины, даже за годы психотерапии, не могли восстановить контакт с матерью. Притом, что обе стороны стремились друг другу навстречу. И как оказывалось, препятствием, вставшим между мамой и дочерью, становились именно абортированные дети отца от предыдущих отношений. У дочерей были идентификации с ними и женщинами отца, которым пришлось сделать аборт. Особенно сильными были завязки, если женщины отца были обижены, а отец не придавал этому должного значения. Тогда из любви к этим женщинам и не родившимся братьям и сестрам, дочери брали на себя «обязательства». И их переплетение звучало, примерно, так: «Дорогой папа. Если ты не смотришь на них, то это буду делать я, вместо тебя… Дорогие женщины отца, цена моей жизни — потеря вашей любви и ваших детей… Дорогие братья и сестры, цена моей жизни – ваша смерть». (Если бы папа остался с одной из них, то не встретил бы маму, и ее бы не было.) Трудно себе представить, что при такой бессознательной динамике дочь может с легким сердцем пойти к матери и в свою счастливую семейную жизнь. И только после проделанной работы дочерям удавалось оставить «пост» и вернуться к своей маме. В жизнь.
Потеря детей для пары всегда тяжёлое событие
Потеря детей для пары всегда тяжёлое событие. Когда в паре абортируется ребёнок, часть отношений умирает вместе с ним. И теперь необходимы новые душевные силы, чтобы начать отношения заново. Часто это становится причиной распада пары, а если супруги и продолжают жить вместе, то они отдаляются друг от друга.
Здесь необходимо различать потерю ребёнка из-за аборта и потерю от смерти. Для пары это разные процессы. Если умирает ребёнок, то для пары это самое суровое испытание. Часты случаи, когда после смерти ребёнка пара распадается. Это связано с тем, что мужу и жене не удалось погоревать совместно, вместе прожить эту боль. Каждый проживал её самостоятельно, в одиночестве, отдаляясь друг от друга всё сильнее. Такое проживание боли разъединяет супругов. В случае смерти ребёнка решением, объединяющим пару, может быть совместная скорбь. Тогда появляются силы жить дальше. Вместе. А боль становится, хоть и тяжёлым, но не разделяющим, а объединяющим фактором.
Когда речь идёт об аборте, то здесь всё иначе – эта смерть желательна. Женщина и мужчина переживают потерю по-разному. Женщина больше связана с ребенком. В эту связь она включена глубоко и бессознательно. Для мужчины это иначе. На сознательном уровне он скорее находится в роли «стороннего наблюдателя». Мужчине сложно прочувствовать силу этой связи и то, что происходит с женщиной во время беременности и после аборта.
После аборта женщина всегда теряет больше. Она рискует физическим и психическим здоровьем. А боль от потери ребёнка остаётся с ней навсегда. Поэтому последствия и ответственность за аборт для мужчины и женщины разные.
Кроме того, очень важно признать тот факт, что последнее, решающее слово всегда остаётся за женщиной. Практика показала, что не столь важно, принималось ли решение об аборте в паре совместно, или мужчина настоял на аборте, а может быть родственники или врачи. Влияние имеет только то, что окончательное решение женщина принимает сама – одна. Поэтому, в этом смысле, женщина более ответственна за аборт. Это суровая правда, но если женщина сможет взять на себя эту ответственность, то следом за болью появится сила и облегчение. На практике стало видно, что любая попытка оправдать аборт обстоятельствами или сгладить боль, поделив ответственность с мужчиной, только усиливает тяжёлые последствия для женщины и её потомков. Так как это ещё больше разделяет мать с её абортированным ребёнком. Только в согласии со своей ответственностью и виной появляется сила и достоинство. Признание правды делает человека духовно сильнее и даёт возможность перейти в новое качество жизни.
Аборт это то, что разделяет пару. Это «нет», сказанное своему партнеру, и «нет» общим сексуальным отношениям. Для партнёров очень важно понимать, что после аборта их отношения уже не будут прежними. Большая их часть умирает вместе с ребенком. Партнёров отдаляет друг от друга разочарование, обида и потеря доверия в паре. Когда женщина делает аборт, ей необходимо какое-то время, чтобы «переварить» внутри себя это решение. Ей необходимо пережить боль в одиночестве. В этот момент она со своим абортированным ребёнком. Женщина отдаляется от партнёра. И в этом мужчина не сможет ей помочь. Он может только уважать тот процесс, в котором находится его жена. Для мужчины важно дать женщине возможность погоревать столько времени, сколько ей необходимо. Уважение к этому процессу объединяет пару и даёт силу обоим. Женщине необходимо «переболеть», тогда появятся силы принять абортированного ребёнка в своё сердце. Дать ему хорошее место в своей душе. Признать его судьбу. Принять свою вину и ответственность. Принять свою вытесненную любовь к этому ребенку. Несмотря ни на что, мать связана с ребенком любовью и только любовью!!! А затем отпустить его. На это нужно время. (Конечно, лучше эту работу проделать через психотерапию).
Луковникова М В психолог
P.S. Для женщин, переживших аборт, эта статья может показаться тяжёлой. Но если этого не испугаться и открыться этой теме в себе, то можно увидеть выход. Эта статья не ставит перед собой задачу смягчения душевной боли, связанной с абортом. Важно понимание сути этого процесса и его последствий. Видя картину происходящего, ориентироваться легче. Ибо кто осведомлён, тот вооружён.
Тема у нас сегодня совершенно нерадостная. Хотелось бы поговорить с об одном явлении, которое, к сожалению, давно стало распространенным–это аборты. Даже слово это оттягивала до последнего момента — произносить как-то страшновато… Для кого-то страшновато, для кого-то это, к сожалению, становится обыденной рутинной практикой, и современная медицина позволяет делать эту операцию все более незаметной для тела. А как для души? Остается ли она такой же незаметной для души женщины? Отвечает психолог Екатерина Бурмистрова.
— Да, эта тема, безусловно, тяжелая, но очень важная, потому что редкий консультирующий психолог с этим не столкнется. Я думаю, что таких и нет. У нас в России…
— Потому что так распространены аборты?
— СССР было первым государством, которое легализовало аборты, и разрешало, и поощряло. Это было очень давно, и тогда еще не было научно известно, что ребенок – это живое существо с момента зачатия. Но инстинктивно это чувствует каждая женщина. А женщина, пошедшая на аборт, оказавшаяся в ситуации аборта – бывает же очень по-разному, – это чувствуют очень сильно, и ощущения, связанные с абортом, к сожалению, одни из наиболее долговременных.
— Она чувствует это на уровне подсознания? Это осознание приходит после операции? Ведь многие идут совершенно добровольно.
— Да, эта практика у нас действительно была легализована и поддерживалась – бесплатные аборты не везде есть. Сейчас пытаются что-то сделать с этой практикой бесплатных абортов, хотя государство оплачивает уничтожение собственных будущих граждан. И считается, что это вообще не операция – как болячку сковырнуть. И тут женщина оказывается в ситуации вилки: ей текстом говорят одно, а подтекстом она начинает чувствовать другое. И, пойдя на эту безобидную операцию, она начинает чувствовать, что что-то изменилось, изменилось очень сильно.
— Чем она себя оправдывает до того? Что подталкивает ее решиться на этот шаг?
— Очень все по-разному. Но, в основном, считается, что причиной особенно первых абортов (не у тех, которые систематически это делают, – я знаю 22, 13 абортов)…
— Неужели это возможно?
— В России женщины крепкие. Потом, конечно, довольно сложно кого-то родить после такого количества абортов. Но первые аборты очень часто происходят в ситуации несознательной, т.е. женщина – молодая, как правило, – не понимает, что это. И это решение даже не целиком ее. Часто это неумение отказаться от решения, навязываемого семьей, партнером или широким социальным окружением. Ведь нередко, к сожалению, в консультациях первое, что спрашивают: «Сохранять будете?».
— Подразумевается, что…
— Да, в самой лексике заложена возможность, даже приоритетность выбора несохранения. Это дикость. И мне кажется, в той демографической ситуации, в которой оказалась Россия, эта практика должна меняться на уровне законодательном – врачам, предлагающим аборт, наверное, нужно менять инструкции.
— По новому закону о здравоохранении, введена «неделя тишины». Как Вы думаете как психолог, это может в чём-то изменить ситуацию?
— Я думаю, что и это, и введение официальных ставок психолога в женских консультациях и в роддомах уже и сейчас дало свои результаты по сокращению принятия решений об абортах. Женщину в амбивалентном, подвешенном состоянии, когда она принимает решение, нужно поддержать. У нее неустойчивое равновесие – можно туда качнуть, а можно сюда. И всякий голос может сильно повлиять.
Сложная ситуация, потому что ничто из того, что я сейчас сказала, не должно прозвучать как осуждение кого-либо, у кого в жизни был аборт. Это то, в чем можно посочувствовать, но не то, что можно осудить.
Очень редко женщина идет на аборт, понимая, что там действительно – ребенок. И я так думаю, что профилактикой абортов вообще могут являться некоторые образовательные программы (и такие программы есть) для мальчиков и девочек, еще не вступивших в возраст зрелости и в возраст активной половой жизни, – это программы просветительские, связанные с тем, как ребенок воспринимается внутриутробно.
— Они воспринимают беременность лишь как изменение собственного тела?
— Да вообще как непонятно что. Это же первая неделя – там еще изменения тела нет. Есть только неприятные ощущения: возможно, тошнота, возможно, сонливость – обычные проявления первого триместра беременности. Если не сформировано понимание, что есть уже живое существо, то это принимается как такое неприятное недомогание…
— …от которого можно легко избавиться…
— Да. И никто не осуждает. А осознание приходит после.
— А осознание приходит обязательно?
— Оно может не приходить в сформулированном, словесном виде, но чувство вины догоняет бессознательно.
— Как это может сказаться? Что может женщина ощущать в первое время после аборта?
— Есть уже ставший довольно распространенным термин «постабортный синдром» – это вариант депрессии, окрашенный чувством вины и некоторыми гормональными состояниями, причину которых женщина не понимает.
— Это помимо ее воли происходит?
— Да. Дело в том, что беременность прервана, но гормональные процессы, запущенные беременностью, продолжают происходить. Очень часто этот постабортный синдром обостряется в районе предполагаемых родов. Скажем, ребенок должен был бы родиться в таком-то месяце: женщина сделала аборт и вроде бы на уровне головы уже пытается забыть – а ее тело продолжает работать на беременность. Это данные психологов, и зарубежных данных больше.
В католических странах, где аборты запрещены Церковью, очень много было попыток сделать что-то с людьми, идущими на аборты. Финансировались исследования, в частности, психологические, медицинские, эндокринологические – и это все не мои домыслы, это научные факты, их можно почитать. Соответственно, эти гормональные штуки в первые полгода после аборта делают состояние женщины порой невыносимым, и она пытается уйти от этого, забыться любыми способами.
Но в целом постабортный синдром – это снижение жизненного тонуса, депрессия, черные мысли, снижение самооценки. Кстати говоря, после аборта отношения с мужчиной очень часто разваливаются, хотя люди не собирались расставаться.
— Хотя и говорят себе, что делают аборт ради сохранения отношений.
— Да, но часто это становится приговором для отношений. У нас нет такой цели – сгущать краски, но, к сожалению, об этом рассказать в каких-то радужных тонах не представляется возможным. Единственное, что нужно подчеркнуть обязательно: если так случилось, что в жизни вашей или ваших знакомых был аборт, не нужно бесконечно раздирать раны и ставить на себе крест. Нужно попытаться что-то с этим постабортным синдромом делать. Важно, чтобы последствия аборта не разрушали вашу жизнь и ваши отношения.
— Скажем, когда наступила беременность, на этот раз желанная, может ли этот аборт как-то сказаться в анамнезе и как-то повлиять на беременность?
— К сожалению, да, и эта ситуация совершенно не освещается. Женщину толкают на аборт, но ее не предупреждают ни про постабортный синдром, хотя медикам это известно, ни про последствия. Во-первых, довольно сложно бывает забеременеть после аборта, но если беременность наступила, она почти всегда проходит на более высоком уровне тревоги.
— Что, конечно, сказывается не самым лучшим образом?
— Да, даже если нет медицинских проблем. Опять же – здоровье у российских женщин хорошее, слава Богу. Но психологическое отношение: в момент беременности (беременность желанная, женщина на нее настраивается) женщина понимает, что у нее ребенок. И тут до нее доходит, что это было и в предыдущий раз. И может очень сильно начать мучить чувство вины. У таких женщин часто либо гипогностическое отношение к беременности…
— Это что значит?
— «Гипогностическое» отношение характеризуется меньшим осознанием ситуации, чем должно быть в норме, либо, наоборот, сверхответственное: возникает комплекс отличницы, хочется всё сделать оптимально, а подспудно – хочется загладить вину; и тревожное, соответственно. Но редко оно бывает естественным эйфорическим. Естественная радость может быть окрашена тревогой. Это происходит на фоне того, что женщина не понимает, что это все еще – последствия аборта.
Почему-то считается, что информация о предыдущих абортах может травмировать беременную, и с ней никто про это не говорит. Не говорит врач в консультации. Мог бы поговорить психолог, если бы этих ставок в консультацияхбыло достаточно. Если уж женщина решила сохранить беременность, то можно сходить к платному психологу…
— В консультациях не говорят, потому что, вероятно, не видят связи?
— Я в это не верю. И мое общение с гинекологами с нормальной позицией говорит о том, что они прекрасно понимают, что такое аборт в жизни женщины. Просто это не то, что принято освещать. Сейчас есть движения за жизнь и всякие издания в интернете, которые начинают говорить об этом. Просто у нас мало освещена эта тема. Я надеюсь, что в ближайшее время информации появится больше, и это поможет и женщинам, которые могут столкнуться с этим выбором, и женщинам, которые уже пострадали от легализованности абортов.
— А кто действительно может помочь этим женщинам? Как справиться с этим чувством вины, которое разъедает, и не только следующую беременность делает сложной, но, вероятно, и вообще осложняет жизнь?
— Вопрос – что человек с этим сделал, потому что очень часто эти чувства запихиваются в дальний угол сознания и выходят только по окончании детородного возраста очень большим чувством вины, когда уже сделать что-то сложно. Очень долговременные последствия.
— То есть в 50 лет женщину может догнать последствие ее аборта в молодости?
— У нас в России есть «синдром попутчика»: когда вы заходите в вагон поезда, садитесь в автобус, и вам начинают рассказывать всю жизнь. Особенностью аборта является то, что женщина может сказать: «У меня такие-то и такие-то дети, а еще было три аборта». Наверняка вы с этим сталкивались. Когда проходит время и наступает зрелый возраст, аборты всплывают в сознании как факт биографии первого порядка: их перечисляют вместе с детьми, только с совершенно другим оттенком, потому что время подсвечивает этот эффект.
— Но это момент осознания? Женщина осознала, что она сделала?
— Я не могу сказать. Безусловно, может помочь осознание и покаяние, но, к сожалению, никто не говорит из тех, кто толкал женщину на аборт, что это – смертный грех, который не забывается. И даже практика покаяния не дает того, что этот факт изглаживается из жизни. Я знаю, что помогает многим какая-то активность в сфере движения против абортов.
— Помогает как-то облегчить это чувство вины?
— Да – люди, понявшие, что это такое, начинают пытаться активно останавливать других. Я знаю, что, конечно, кто-то идет работать с психологом. К сожалению, у нас это не традиционный путь, и он не финансируется – у нас нет оплачиваемой государством или медицинскими страховками работы с психологом. Есть нехороший вариант попадания в какую-нибудь секту, движение.
— Они тоже предлагают избавиться от последствий?
— Конечно. Женщина ощущает чувство вины и думает, что с этим чувством вины делать. А тут какие-нибудь расстановки по Хеллингеру, предлагающие полное исцеление от всех комплексов…Очень опасный метод.
— Такой метод на самом деле не исцелит?
— Понимаете, женщина может заиграться в расстановки. Но убийство – это не то, что можно избыть, символически попросив прощения у символически нерожденного ребенка.
— Это то, что предлагает этот психологический метод?
— Да. Но человек пытается что-то делать с этим чувством, как-то его уменьшить. Очень важно, чтобы информация стала более доступной. И если вы понимаете, что аборт в жизни ваших знакомых, кого-то из близких или, не дай Бог, в вашей собственной жизни, продолжает работать, то надо пытаться отделить эти действия – долговременные последствия аборта – от всех остальных вещей. Например, одно из таких последствий, о которых мы не успели поговорить, – это то, что аборт в анамнезе затрудняет налаживание отношений с собственными детьми. Особенно если это был не единичный аборт, а несколько до рождения.
Тема серьезная. Можно только пожелать женщинам не запускать эти последствия аборта, а что-то попытаться с ними сделать. И, конечно, покаяние – это прекрасная возможность каким-то облегчить ситуацию.
Да, аборты – это ошибка и несчастье, которые сопровождают женщину, к сожалению, всю жизнь. Но покаяние и помощь другим людям могут принести некоторое облегчение. Не ешьте себя, не осуждайте других. Но если вы сумеете остановить кого-то, кто «смотрит в эту сторону», это будет огромным шагом и даст новому человеку возможность родиться.
Во сне я увидела маленького мышонка, который быстро-быстро бежал от меня по полу. Я его догнала и ударила тапком. Когда я убрала тапок, на его месте я увидела маленького окровавленного ребенка.
***
Мои сны пугают меня. Например, мне часто снится сон, в котором я хожу по магазину и покупаю детскую одежду, игрушки и подгузники. Толкая перед собой тележку, доверху заполненную товарами, я провожу в магазине часы в поиске подходящих вещей. Эта часть сна длится невыносимо долго. Когда я в конце концов подхожу к кассе, кассирша вызывает полицию. Полицейские хватают меня, заводят руки за спину и надевают наручники. Окружающие внимательно наблюдают за происходящим и обвиняют меня в воровстве, грубо заявляя, что я не имела права брать эти вещи. Я просыпаюсь от собственного крика — настолько реальными кажутся события, происходящие во сне.
***
Через три года после моего второго аборта мне начал сниться кошмарный сон, в котором я оказывалась на кладбище детских органов с мертвым ребенком на руках и оплакивала моих неродившихся детей. Я стояла там абсолютно голая, как жертва концлагеря, держа мертвого ребенка и пытаясь его оживить.
С позиций целостного психосоматического подхода рассматриваются причины возникновения и особенности течения постабортного синдрома как разновидности посттравматического стрессового расстройства. С использованием материалов работ зарубежных и отечественных специалистов дается системное изложение совокупности постабортных нарушений. Медицинский аборт определяется как тяжелое психотравмирующее жизненное событие, приводящее к насильственному разрушению психосоматической и имеющей онтологическую природу духовной взаимосвязи матери и внутриутробного ребенка. Раскрывается субъективная картина переживания женщиной сформировавшегося у нее интраперсонального конфликта, вызывающего характерные нарушения материнской сферы и семейных взаимоотношений и определяющего специфику психологической помощи.
статья Поляковой Елены Яковлевны, кандидата медицинских наук, доцент, зав. кафедрой клинической психологии факультета психологии Новосибирского государственного университета.
«Совокупность возникающих после аборта психологических проблем, психических и психосоматических нарушений определяется как постабортный синдром (ПАС). Впервые этот термин был введен в 1985 г. американским психотерапевтом доктором А. Спекгард. Психические последствия медицинского аборта подробно описаны канадским психиатром, профессором Ф. Нейем. Научно-исследовательские данные и результаты практической деятельности, касающиеся терапии постабортных нарушений, представлены в работах Д. Эльбрух, С. Стенфорд, В. Ру, А. Спекгарт, профессора П. Петерсена, М. Фурх, М. Симон и др. (см., например: [Ney et al., 1989; Spekhard, Rue, 1992; Селихова, 2002])…»
Врачи в Англии свидетельствуют перед британской Палатой общин: аборт представляет собой серьезную угрозу для психического здоровья женщины и может увеличить риск самоубийства в шесть раз. Врачи приводят результаты медицинских исследований для доказательства своих утверждений, так они прокомментировали законопроект об информации для женщин.Они заявляют, что женщинам нужно объяснять угрозу потенциальных рисков для психического здоровья после аборта, таких как депрессия, самоубийство и пристрастия к наркотикам или алкоголю. (далее…)
Доцент Стрельникова Ю.Ю.: «По моим наблюдениям ПАС чаще встречаются у женщин, которые очень хотят ребенка. Жить с чувством, что ты убийца, может далеко не каждый человек – у многих это приводит к тяжелому дистрессу и развитию симптомов посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).»
Стрельникова Ю.Ю. — врач, психолог, кандидат психологических наук, доцент Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России
«Те дети, которым не позволено родится, становятся ужасными вампирами. Они живут жизнью вампиров в сознании матерей и никогда не оставляют их в покое. Незамедлительно появляются симптомы тяжелого невроза, который мучает женщин всю жизнь. Преступления против совести не остаются неотмщенными.»Карл Юнг (из лекций по психологии и педагогике)
«Большинство моих пациентов — это не верующие люди, а наоборот, люди потерявшие веру.»
можно бесплатно использовать для
подготовки статьи, реферата, диссертации, читать онлайн или
скачать.
