Ольга рано вышла замуж, к двадцать первому году у неё уже было двое детей: старшему сыну два года и шесть месяцев, а дочке всего годик. А тут опять беременность. Что делать?
Горькие размышления терзали сердце, и Ольга решилась на аборт. Муж к этому отнесся равнодушно, а Ольге хотелось услышать от него хотя бы какое-то утешительное слово. Ей было и жалко себя, и страшно. Знала она, что будет больно и унизительно. Да, тогда Ольга жалела только лишь себя, она не задумывалась над тем, что совершает убийство. Какое это убийство? Маленький пульсирующий комочек, нечто бесформенное, прилепившееся к её телу. А аборт – это просто неприятная процедура, неприятная, но необходимая. Третий ребенок – это уже слишком, и так еле сводят концы с концами, живя вчетвером на одну зарплату. Да и, наконец, устала она: бесконечные пеленки, ползунки, стирка, уборка, хлопоты, бессонные ночи. Нет уж, довольно!
Утром она пошла в больницу. Пока длилась процедура оформления, пока сидела в палате, ожидая своей очереди, трясясь от страха и волнения, думала Ольга только об одном: скорей бы всё это закончилось.
И вот она в операционной. В лицо ей бьет беспощадный яркий свет лампы, пахнет лекарствами. К этому запаху примешивается сладковатый запах крови. Ольгой овладел почти животный ужас. Цепенеет тело. А потом резкая, невыносимая, дикая боль! Ольге кажется, что это длится очень долго, ей мучительно хочется одного: скорей бы, скорей бы конец!
И вдруг посреди этого ужаса и жути она слышит чьи-то слова, сказанные буднично, профессионально: «Срок большой, напутали, здесь недель 13-14. Вот ножка осталась, мальчик был». (далее…)
